– Два раза я это дело повидал – окружение.

Под Вязьмой они нас, а под Минском, потом, мы их на части рвали. Вот, помню, вывалит толпа из лесочка, налегке бегут, на прорыв. Мы из минометов как дадим! Только вой стоит! Через некоторое время – запахло… В жару трупы быстро разлагались. Если еще и ветер оттуда, все, одуреешь от этого запаха. На кашу смотреть не могли…

– Форсировали мы реку Нарев. Это в Польше. Нарев – чуть поменьше нашей Оки. Утром сыграли на минометах. Хорошо, плотно застелили. Перепахали им там за рекой все. Пехота пошла. Подошли к реке, и тут мост взлетел на воздух. Отступая, немцы взорвали единственную на нашем участке переправу. Что делать? Форсирования с ходу не получилось. Ночью нашли кое-что из плавсредств. Приготовились. Утром пошли. Прорвались в глубину километра на два. Захватили плацдарм. Немцы попались нам на этот раз какие-то смирные, не контратаковали.

И где-то в лесу, на том плацдарме, ребята мои нашли гусей. Разжились по случаю… А что гуси? Они в списках не значатся. Ощипали – и в ведра этих гусей! Варим. И уже запахло гусятиной. Хорошо, по-домашнему запахло. Еще бы минут двадцать, и мы этих гусей прибрали бы по назначению. И тут командир нашего полка майор Королев: «А это что такое?!» Командир минометной роты подбегает, руку к козырьку: «Товарищ майор, вторая минрота…» – «Что это такое, я спрашиваю?! Там люди гибнут, а тут!.. Вперед! Марш!»

Мы – бегом! Минометы разобрали. И вперед. Вышли к траншее, где залегла наша пехота. Еще не подбежали мы, смотрим, на той стороне, недалеко, метрах в ста уже, на опушке леса – немцы. Высыпали густой цепью, почти толпой, кричат по-своему. И на нас. Вот тебе и смирные. «К бою! Заряд основной! Прицел…» А что прицел, тут уже каждому наводчику, побывавшему в боях, прицел ясен. Быстро развернули огневую, прямо на открытом месте. И весь свой НЗ высыпали в несколько минут прямо в немецкие цепи. Каждый минометчик, свободный от переноски матчасти, носил всегда десять мин. В специальной коробке. Неприкосновенный запас. Вот этот неприкосновенный запас мы и пустили в ход. Беглый огонь по всей ширине цепи. Они еще и развернуться как следует не успели. Слышим, там, на опушке, завыли, застонали. Живые тоже залегли. Все, конец атаке! Отбились.

Потом, назавтра, в День артиллерии, комполка поздравлял нас так: «Вот минометчики!.. Я подхожу, а они картошку варят. И где они эту картошку нашли? Они картошку варят, а немцы уже в атаку разворачиваются! Но молодцы, потом они себя быстро оправдали! Отбили атаку лихо! Спасибо, минометчики!» А мы слушаем и думаем: ну, спасибо тебе, товарищ майор, что про гусей не вспомнил…

А гусей мы после боя все же оприходовали. Не пропали наши гуси.

– 5 мая 1945 года наш полк отвели на пополнение. Пехота пошла на отдых. А нас, минометчиков, направили на другой участок. На артподготовку. В соседнюю дивизию. Чтобы увеличить плотность огня перед атакой.

Отстрелялись мы 7-го числа. 8-го сворачиваемся и едем в свой полк.

Полк на отдыхе. Едем на лошадях. Были у нас в то время хорошие трофейные лошади. К концу войны мы всем обзавелись. Все у нас было. Это не под Зайцевой горой… Проезжаем мимо штаба дивизии. Навстречу девчата из штаба: «Ребята! Война кончилась!» Мы знаем, что девчата из штаба дивизии народ осведомленный. Мои минометчики сразу переполошились, радуются. Схватились за оружие, палят вверх напропалую.

А ехали мы вдоль фронта. Там, слышу, гремит. Нет, говорю ребятам, рано радуетесь. И на душе как-то неспокойно. Если бы штабные девчата ничего не сказали, спокойнее бы себя чувствовали. А тут разволновались. Неужели, думаю, и правда домой живым вернусь?

Едем себе дальше.