«Выдать красную рубаху из шерсти, - писал на дощечке писец. - Выдать сандалии из свиной кожи и браслеты бронзовые для рук и для ног. Выдать меч железный в ножнах и бронзовый щит».

- А теперь к царю пойду - сообщить недобрые вести, - сказал полководец, вручая Габбу дощечку, которая давала рабу право стать воином.

Улусуна ждал криков и проклятий, когда шел к царю. Но, против ожидания, царь спокойно выслушал своего полководца, а затем сказал:

- Если понадобится, нам поможет Бартатуа, царь скифский. Ассирийского полководца ты сам встретишь достойно! - приказывал Руса. - Возьмешь для начала, для доброй встречи, пятнадцать тысяч воинов. А если покажется мало, пришлешь донесение, и тогда к тебе на помощь выйдет еще десять тысяч. А сейчас шли людей в Ниневию, узнавай, где стоят воины Асархаддона. В крепости Тейшебаини всех подними, в селениях горных призови людей к войне. Под копья и луки их собери.

Когда Улусуна вернулся к себе, Габбу уже ждал его в полном снаряжении. Он опустился на колени и, низко склонясь, благодарил полководца за высокое доверие.

- Я оправдаю его, - обещал Габбу. - Ты не пожалеешь о том, что поверил рабу Асархаддона.

- Ты - урарт, - ответил Улусуна. - И жил бы ты в своей стране - воин из тебя вышел бы знатный. Да и каменотесы нам нужны - дворцы строить. Разве все построишь руками ленивых рабов? Царю нужны ремесленники умелые… А теперь ступай в Тейшебаини - даю тебе мое первое поручение, - сказал Улусуна. - Доставишь письмо Иштаги, чтобы готовил тысячу воинов для похода на ассирийцев. Вслед за тобой поскачет Луех, сотенный царской конницы. Он приведет воинов Тейшебаини в Тушпу.

Рапаг не узнал друга, когда Габбу вышел к нему в своих военных доспехах. Юноша признал, что Габбу очень идет одежда знатного воина.

- Вот счастлив был бы Аплай, если бы узнал, как милостива к нам судьба! - вздохнул Габбу. - Мы выполнили свой долг, а добрый Аплай никогда об этом не узнает.

- А может быть, дойдет до него весть о том, что урарты пошли на ассирийцев, - попробовал утешить друга Рапаг.

- Не дойдет… - махнул рукой Габбу. - Они замучат его, как только узнают о моем побеге. Рабы недаром прозвали Шумукина шакалом. Он жесток, как лютый зверь.

Габбу рассказал киммеру о своем разговоре с Улусуной и предложил вместе пойти в Тейшебаини. Оттуда Рапаг должен был отправиться в свои края, к морю.

- Мне предстоит поход вместе с воинами Русы, - пояснил Габбу, - а ты вернешься на землю отцов и заживешь счастливо.

- Я не пойду к синему морю, когда мой друг идет на битву, - ответил Рапаг. - Разве не Габбу спас мне жизнь? Как же я покину тебя в минуту опасности! Возьми меня с собой, я буду твоим щитоносцем! - взмолился киммер.

Габбу так привык к славному юноше, что и сам не хотел с ним расставаться. Он охотно согласился взять его с собой. Они пошли через горы в Тейшебаини, не переставая удивляться тому, как ласково приняла родина Габбу. Габбу думал о старом Аплае, которому они были обязаны своим счастьем и о судьбе которого они ничего не знали и не могли узнать никогда.

На третий день друзья увидели священную Эритию, покрытую вечными снегами, а за ней была родная земля, где Габбу провел свое детство. Габбу простер руки к далекой снежной вершине и со слезами радости благодарил богов. Вскоре показались башни дворца, возвышающиеся над городом Тейшебаини. Стрелок с колчаном на плече ходил по плоской кровле башенки. У подножия холма высились храмы и дома. Широкая пыльная дорога вела к воротам города, сверкающим медной обшивкой. Путников то и дело обгоняли повозки с поклажей. Одни везли пшеницу, другие были нагружены овечьей шерстью, третьи - железной и медной рудой. Габбу вначале не понял, куда направляются повозки, и обратился к вознице.

- Куда везу? - переспросил тот. - Все для дани царской!

- Вот как много дани идет в Тейшебаини! - удивился Габбу.