И Нинг-младший зашагал к павильону, выстроенному в традиционно китайском стиле. У дверей Чжэна встретил слуга, который провел его во внутренние покои и подал чай. Ровно в десять она появилась из-за занавески, сделанной из бусинок.

В обтягивающей тело парчовой блузке и длинных шелковых штанах она походила на худенького стройного мальчика. О ее возрасте он не имел ни малейшего представления, потому что всякий раз, когда он навещал ее заведение, густой грим скрывал ее лицо, подобно тому как это делали актеры Пекинской оперы. Ее миндалевидные глаза были очерчены жгуче-черной краской, а щеки и веки горели огненно-красным цветом, который так любят китайцы. Лоб и переносицу она красила пепельно-белым, а губы алым, как кровь, цветом.

– Добро пожаловать в мой дом, Человек с зеленой горы, – прошелестела она, и Чжэн поклонился.

– Мне оказана большая честь, госпожа Цветущий мирт.

Усевшись на маленький диванчик, они несколько минут вежливо обменивались ничего не значащими фразами, а затем Чжэн показал на небольшой чемоданчик из искусственной кожи, весьма дешевый на вид, который он положил на стол перед собой.

Она держала себя так, будто только что заметила этот предмет. Не дотрагиваясь до чемоданчика, женщина лишь слегка кивнула головой, и в комнату, семеня ногами, неслышно проскользнула ее помощница. Похоже, она ждала знака, стоя за занавеской. Девушка вышла из комнаты так же молча, как и вошла.

Потребовалось несколько минут на то, чтобы пересчитать деньги и спрятать их в надежное место. Вскоре помощница вернулась и присела на колени возле своей госпожи. Они обменялись взглядами: с деньгами было все в порядке.

– Так говоришь, я могу выбирать из двух? – поинтересовался Чжэн.

– Да, – кивнула она. – Но, может быть, сначала осмотришь комнату и убедишься, все ли там в твоем вкусе и в порядке ли оборудование? – И она повела Чжэна в специально приготовленное для него помещение.

Посреди комнаты стояло гинекологическое кресло с ремнями, накрытое толстой полиэтиленовой пленкой, которую можно было убрать и уничтожить. На полу также лежала пленка. Стены и потолок, выложенные кафелем, легко мылись. Как в операционной, все здесь можно было выскрести и сделать стерильным – таким, каким все выглядело сейчас.

Чжэн подошел к столу, где были разложены различные инструменты. Среди них лежали также шелковые нити различной длины и толщины, аккуратно свернутые на подносе. Он выбрал одну из нитей и пробежал по ней пальцами. Его уставшие от ожидания чресла мгновенно взбодрились. Чжэн перевел взгляд на другие сверкавшие чистотой инструменты.

– Очень хорошо, – сказал он.

– Пойдем. – Она взяла его за руку. – Теперь можешь выбирать.

Она подвела его к маленькому окошку в стене. Держась за руки, они глядели в стекло, сквозь которое было видно только с их стороны – с другой стороны оно было зеркальным.

Через минуту помощница ввела в комнатку двух девочек, одетых в белое – по китайской традиции это был цвет смерти. У девочек были длинные черные волосы и хорошенькие смуглые круглые лица. Камбоджийки или вьетнамки, решил Чжэн.

– Кто они такие? – спросил он.

– Люди с лодок, – ответила она – Их лодку захватили пираты в Южно-Китайском море. Всех взрослых убили. Они сироты, у которых нет ни дома, ни имени. Никто не знает об их существовании, и никто никогда не станет их искать.

Помощница за стеклом начала раздевать девочек. Она делала это профессионально, дразня невидимых зрителей, как артистка стриптиза.