– Он старенький, но зато синий, – мягко сказала Трейси. – Это мамин. – Она вытащила из чемоданчика с шелковым бельем полинявший синий шелковый пояс, надела его и пристегнула чулки.

– О'кей. Синее есть. А что у тебя новое, а что одолженное? – засмеялась Сьюзен.

– Новое – это, конечно, наряд, а вот одолженное… пока ничего нет, но, может, ты чем-нибудь поможешь?

Сьюзен расстегнула замок медальона в форме сердечка, висевшего у нее на шее.

– Мой дорогой муженек купил мне это на прошлой неделе. Но ты должна будешь это вернуть, а то его хватит удар.

Трейси хихикнула:

– Спасибо, Сьюзен.

Сьюзен повесила медальон ей на шею, застегнула замок и помогла Трейси надеть жакет, торопясь поскорее застегнуть все пуговицы.

– Что, уже надо спешить? – нервозно спросила Трейси.

– Некоторым образом. Все уже расселись в гостиной. Кроме мамы и Молли, которые до сих пор разрываются на части на кухне, но я им велела бросать все это. Они такие смешные в их нарядных платьях и холщовых фартуках.

Трейси улыбнулась:

– Ты видела торт? Молли украсила его дюжиной настоящих роз, потому что у моей матери на свадьбе был такой же.

– Он просто шикарный. Дед расставил все столы для ужина на открытом воздухе. Мама постелила лучшие дамастовые скатерти, и на всех столах посередине стоят вазы с подсолнухами, кроме того, где будете сидеть вы с Остином, конечно. Она настояла на полевых цветах и розах на вашем столе. Дед зажарил все, что нашел пригодным для жарки. Так что если кто-то уйдет голодным, то это его проблема, – трещала Сьюзен. Она подала Трейси шляпу и помогла правильно надеть ее. – О! А твой букет? Он до сих пор внизу?

– Келли сказала, что принесет его.

Тут Келли, будто услышав их, вошла в комнату и подала Трейси букет. Миссис Миллер и тут превзошла саму себя. В нем были собраны полевые цветы всех цветов радуги, перемешанные с ароматными розами и английским плющом. Шелковые ленты цвета слоновой кости спускались с него почти до земли.

– Туфли! – закричала Трейси. – Я забыла надеть туфли!

– Здесь, в Том-Бине, мы однажды видели беременную босоножку под венцом, – засмеялась Келли. – Но с таким красивым костюмом ты обязательно должна обуться.

– Спасибо вам обеим, – с благодарностью произнесла Трейси. – Это лучший день в…

– …целом огромном мире, – закончили Сьюзен и Келли. – Ладно, увидимся попозже. – Обе женщины вышли из комнаты и улыбнулись ее отцу, который с нетерпением ждал своей очереди в гостиной.

– Ты просто красавица, – сказал он Трейси, беря ее за руку, чтобы проводить вниз. – Сегодня ты так похожа на свою мать, что на мои стариковские глаза наворачиваются слезы. А малышка Эмили так похожа на тебя, что может считаться твоей настоящей, а не приемной дочерью. Кто бы мог подумать шесть лет назад, когда ты в первый раз привезла шестинедельного Джексона ко мне домой, что все это закончится именно так?

– Тихо, папа, – прошептала она, – а то я заплачу.

– Вот и наш выход. Теперь улыбайся, Трейси, улыбайся. Твоя мать не смотрела ни на кого, кроме меня, и она улыбалась все время, пока шла ко мне по церковному проходу. Она ни разу не взглянула ни на кого другого и ни разу не споткнулась. – Он вступил через боковую дверь в дом, пахнущий свежим хлебом, барбекю и розами.

Ему не надо было говорить ей, что она должна смотреть на Остина, потому что с той минуты, как она вошла в дом, для нее никто больше не существовал.