— Вы… ты любишь меня? В самом деле, любишь?

— Мне понадобилось бы много времени, я уже говорил, что не меньше миллиона лет, чтобы рассказать тебе, как сильно я люблю тебя.

— Я не могу поверить! Ты такой замечательный, такой добрый, такой… необыкновенный. Я считала тебя ангелом Божьим, посланным спасти мою мать, а не мужчиной, который мог бы полюбить меня.

Маркиз улыбнулся.

— Но я мужчина, и я считаю тебя такой очаровательной, красивой, волнующей… Я не могу поверить своему счастью — ведь я, наконец, нашел то, что так долго искал.

Он притянул ее ближе к себе и сказал:

— Помнишь, ты рассказывала мне, что наше приключение похоже на странствия Одиссея и Ясона? Я, как и они, обрел желаемое.

— И это была любовь?

— Любовь! — твердо ответил маркиз. — Настоящая любовь, и она позволила тебе увидеть во мне рыцаря.

— Но… ты им был всегда!

— Тебе предстоит сделать меня им в будущем… вернее, сделать меня настоящим главой клана.

— Ты имеешь в виду…? — еле дыша, спросила Эрайна.

— Я имею в виду, что собираюсь остаться здесь, — маркиз не дал ей договорить. — И жить той жизнью, какая мне предназначена, руководя моим народом.

Прильнув губами к ее нежной щеке, он продолжал:

— Я думаю, ты понимаешь, что я не смогу осуществить это без твоей помощи.

— А ты уверен… вполне уверен, что хочешь меня?

— Как нельзя более уверен.

Эрайна, немного помолчав, проговорила:

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Мне нужно сказать тебе очень многое, — перебил ее маркиз, — но мой отец хочет видеть тебя. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы спуститься к обеду? Ты можешь вернуться в постель сразу после этого.

— Я вполне хорошо себя чувствую, — сказала Эрайна. — И хочу быть с тобой.

Маркиз ответил поцелуем.

Она ощущала, как сильно и часто бьется его сердце — и это было самое волнующее ощущение, какое только можно себе вообразить.

Стук в дверь заставил маркиза отпрянуть от Эрайны; в комнату вошла экономка.

— Я рад, что вы пришли, миссис Макдонон, — сказал маркиз. — Ее милость собирается спуститься к обеду, но я обещаю, что мы не задержим ее надолго.

— Она не должна переутомляться, мастер  Алистер.

Маркиз рассмеялся:

— Если она устанет, вы, разумеется, побраните меня, как делали, бывало, если я порву платье или утащу яблоки из вашей комнаты.

Не дожидаясь ответа экономки, он вышел через смежную дверь в гардеробную.

— Он всегда был ужасно озорным мальчишкой! — воскликнула домоправительница.

Помогая Эрайне одеться, она без передышки рассказывала ей о детских проказах маркиза, и Эрайна подумала, что хорошо бы ее сын был, как и отец, озорником, — ведь огромный замок — превосходное место для ребячьих забав.

Эрайна больше слушала миссис Макдонон, чем приглядывалась к себе во время одевания, и когда была уже полностью готова, заметила, что на ней очень красивое вечернее платье, в котором она выглядит, как невеста.

Этого платья она раньше не видела, потому что его доставили перед самым отъездом в Тилбери. А вдруг маркиз найдет, что она оделась слишком нарядно?

Но, войдя через смежную дверь в гардеробную, она по выражению его глаз и лица догадалась, что он любуется ею.

Он и сам выглядел прекрасно в вечернем костюме: на шее кружевное жабо, на красивом кафтане серебряные пуговицы, начищенные до такой степени, что сверкали, как драгоценные камни.