Парень упал на пол и замер. В его горле что-то несколько секунд булькало, и затем в комнате наступила тишина.

— Это наци, — заметил шериф. — Слышали, что он сказал?

— Да, — ответил я.

Я вышел из дома и направился к машине. Сел и стал напряженно думать, закурив сигарету.

Через несколько минут из деревьев вышли остальные. Барон нес собачонку, а Энди в девой руке — ружье. На его молодом лице был написан ужас.

Миссис Лейси села в машину, и шериф протянул ей Шайни. Взглянув на меня, он сказал:

— Лучше здесь не кури, сынок. Береженого бог бережет.

Я бросил сигарету на серую землю, затушил ее каблуком и сел рядом с Энди.

Машина двинулась по тропе, которая здесь, наверное, называлась дорогой. Bce долго молчали. Наконец миссис Лейси тихо сказала:

— Людерс упомянул о ком-то по имени Слоут или что-то вроде этого. Он сказал это человеку, которого застрелили. Его звали Курт. Они говорили по-немецки. Я немного понимаю, но они говорили очень быстро. Слоут, кажется, не немецкая фамилия. Вам она что-нибудь говорит?

— Это название старого рудника недалеко отсюда, — ответил Барон. — Рудник Слоута. Знаешь, где он, Энди?

— Угу. Неужели это я застрелил того парня?

— Похоже, что ты, Энди.

— Я никогда, никогда не убивал, — сказал водитель.

— Может быть, это я застрелял его, — предположил я. — Я ведь тоже в него стрелял.

— Нет, — возразил Энди. — Вы стояли не так высоко, чтобы попасть в грудь. Это я.

— Сколько человек привезли вас сюда, миссис Лейси? Мне неприятно задавать вам вопросы в такое время, мэм, но приходится.

— Двое, — ответила женщина безжизненным голосом. — Людерс и человек, которого вы убили. Он правил моторкой.

— Они останавливались где-нибудь на этом берегу, мэм?

— Да, рядом с маленьким домиком, стоящим рядом с озером. Людерс сел за руль машины, и мы поехали, а Курт остался. Через некоторое время Людерс остановился и подождал Курта, догнавшего нас на старой машине. Он загнал ее в глубокий овраг, где-то рядом с ивами, и пересел к нам.

— Это все, что нам нужно, — заметил Барон. — Если возьмем Людерса, дело можно считать закрытым. Все просто, за исключением того, что я вообще не пойму, в чем дело.

Я промолчал. Мы доехали до развилки. Дорога опять повернула к озеру. Примерно через четыре мили шериф сказал:

— Лучше остановимся здесь, Энди. Дальше пойдем пешком. Подождешь нас здесь.

— Еще чего, — возразил Энди.

— Ты остановишься здесь, — внезапно голос Барона стал жестким. — Присмотришь за леди. Ты уже сегодня убил одного. Единственное, что я прошу, чтобы собака молчала.

Машина остановилась. Мы с шерифом вышли. Шайни было заскулил, но потом затих. Мы сошли с дороги и двинулись через рощу молодых сосен, железных деревьев и можжевельника. Шли молча. Звук шагов на расстоянии тридцати футов мог услышать только индеец.

12

Через несколько минут мы прошли рощу. За ней открывалась ровная площадка. На фоне освещенного луной неба виднелась какая-то паутина, несколько небольших куч мусора, ящики, поставленные друг на друга и превращенные в миниатюрную охладительную башню. От шахты к ней тянулась бесконечная лента конвейера.

— Здесь не работают уже пару лет, — объяснил шериф. — Нет смысла. За день тяжелой работы два человека добывают золота на несколько центов. Из этой земли выкачали все золото еще шестьдесят лет назад. Вон то низкое строение — старый вагон-холодильник.