Я отдернул руку, как от огня.

— Нет.

Хотя билась в голове мысль, что, черт возьми, она же сама согласна, заткнись, дурак, и возьми ее прямо здесь, на этом самом столе. Но есть разница. Есть. Между «римляне трахали овец» и «я сплю с ксеноморфами» лежит пропасть самоуважения. И я не стану переходить через этот мост на другой конец пропасти.

— Как скажешь, — ничуть не менее нежно выдохнула Мэрау, отодвигаясь. — Но если ты передумаешь.

— Ты ушла от темы, — напомнил, напряженно следя за кошкой. — Как ты собираешься плодить новые разумные виды, не обладая ни конкретными знаниями, ни технологиями.

— Насчет технологии ты не прав, — мотнула она головой. — Я уже изучила инструкции по искусственному оплодотворению яйцеклеток. Не знаю, почему ты не в курсе, но с тобой определенно должна была быть хотя бы одна самка. Иначе я не вижу смысла в этих знаниях.

Потому что с оборудования за внушительную сумму снята блокировка. Но Мэрау об этом знать не нужно. Автодок, забитый разнообразными программами, предназначался для колонизации. И проблема рождаемости — один из тех вопросов, решенных еще при первой попытке колонизации Марса. С тех пор все попадающие к колонизаторам автодоки оснащены соответственно. Но мне зачем такая механика, если я не имею вариантов?

— У меня была женщина, — проговорил я, — и ребенок. Но они погибли. Я отомстил, и за это был отправлен сюда. Вот и вся история.

Воспоминание о семье мгновенно перечеркнуло все. Я атеист, и никогда не верил ни в рай, ни в ад, но просто не могу себе позволить согласиться на предложение Мэрау. Это все равно что предать жену, обесценить все, что между нами было, перечеркнув грязью. И пусть она никогда об этом не узнает, достаточно, что буду знать я.

Мэрау утратила наигранную сексуальность.

— Значит, у нас обоих отобрали все, что только было можно, — подытожила кошка.

— Выходит, что так, — кивнул, поднимаясь со стула.

Чайник с отваром стоял на плите. Плеснув в кружку новую порцию, вернулся на место и, отставив напиток, сложил локти на столешницу.

— Так и на чем мы остановились?

— Я хочу, чтобы мы назвали этого наследника Даран, — внезапно призналась Мэрау, ни с того ни с сего. — Нам, воинам, нельзя, но я дала такое имя своему сыну. Никто об этом не знает… И он тоже.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами, отпивая из кружки. — Кроме нас двоих тут никого, о существовании наследника вряд ли трубили на каждом шагу. Это редкое имя?

— Нет, — покачала головой кошка.

— Значит, так его и назовем. Оно что-то значит?

— Да. Свободный.

Улыбнувшись уголками губ, сделал новый глоток. Молчание затягивалось, и мне не хотелось тревожить погрузившуюся в грусть и тоску Мэрау. У каждого свое горе, и порой нужно просто дать о нем подумать. Да и мне самому есть о чем вспомнить.

Например, о выращивании злаков. На одном мясе да травах долго не протянешь. Рацион нужно максимально расширять. Меня защищает сыворотка с Хэ-121, а вот Мэрау и Дарану нужно питаться правильно и разносторонне. Мелкому — в особенности.

Оставив кошку одну, все равно никуда теперь не денется, прошел в командный центр. Помощник поприветствовал меня дежурным пожеланием доброго утра.

Развернув картотеку по местной флоре, прошелся по фильтрам, отбирая самые доступные варианты. Мьеригардский аналог риса на севере джунглей. Красное зерно, по составу схожее с пшеницей.