Изменить размер шрифта - +

Мелькнула мысль, что рабство это не хорошо. Но я отмахнулся от нее, продолжая следить за работой дурагаров.

Компьютер продолжал усваивать чужой язык, а потому я уже частично понимал разговоры солдат. По понятным причинам трудяги особой болтливостью не отличались, их сюда не языками трепать привезли. Так из обрывков разговоров узнал, что выкапываемые машины это «драджар», а труженики внизу «радж». Счет дурагаров, похоже, почти полностью совпадал со счетом гра. Только акцент добавился, порой серьезно искажая речь. То ли у них всех проблемы с речевым аппаратом, то ли разные диалекты. Ни один солдат произношением не повторял другого, но сказанное понимали все.

Время шло, работа кипела. Солдаты, сперва возбужденные необходимостью проявить авторитет, а потом злые от потери пары раздавленных соплеменников, успокоились и расслабились. Для полной идиллии им явно не хватало только пущенной по кругу бутылки.

Убедившись, что ничего нового не происходит, я раздал цели разведчику и приготовился пробираться между разрушенными машинами к раскопкам, но тут дрон уловил новый крик боли и моментально сместился, передвигая камеру. Я замер с недонесенным до кнопки старта двигателя пальцем. Похоже, дурагары сейчас пожалеют, что взялись рыть древний бункер.

То, что вылезло из-под земли, одновременно походило на червя, гигантского таракана и черт знает что еще. Эта тварь, перебирая тысячами полуметровых ног, выгнулась дугой, вздымая украшенную многочисленными жвалами пасть к небу. Страшный скрип ударил по микрофонам, и я поспешил снизить громкость этой сколопендры. Червь продолжал, извиваясь подобно змее, выбираться наружу, давя вместе с машинами и попавших под чудовищные лапы рабочих.

Солдаты, столкнувшись с неожиданным противником, разбегались вдоль устроенного раджами провала. Стрелкового оружия у них не было, а хлысты и виброклинки — уже к этому моменту включенные — для сражения не годились. Спасать погибающих под лапами многоножки рабочих никто из воинов даже не пытался, их, похоже, списали заранее.

Тварь тем временем продолжала вытягивать свою тушу вверх. Ее высота уже сравнялась с деревьями в джунглях, а монстр все выдвигался и выдвигался. Велев дрону подлететь ближе, я ждал, что же предпримут воины дурагаров. В то, что они не предпримут попытку отбиться, мне не верилось. Да и хотелось посмотреть, чего стоят такие бойцы против подобного монстра.

В голове не укладывалось, где могла прятаться такая мерзость. Это, получается, сколопендра сидела по ту сторону ведущего наружу тоннеля? Тогда мне повезло, что со стороны бункера он был обвален. Снизу? Тогда тем более хорошо, что успел унести ноги, ведь сейчас, выходит, червяк пробил укрепленное дно, прошел через завал, и теперь вот карабкается под небо, разбуженный вибрациями — глаз-то у твари не было.

Дрон запустил поверхностный анализ. Системы обнаружения слабых мест заложены в военную технику уже давно. Двигатель вездехода заработал, и я вдавил педаль в пол. Скрываться больше нет смысла.

Солдаты, как я и ожидал, бросились в бой. Может быть, будь их чуть больше, у них были бы шансы справиться, но вышло так, как вышло. Их вибрирующие клинки срезали пласты хитина. Сами бойцы вертелись и прыгали ничуть не хуже, чем гра. Но против твари таких габаритов это не помогало. Многоножка просто опустила голову к земле и, ориентируясь на создаваемые клинками вибрации, переловила воинов по одному за считанные секунды.

Я вывернул руль, едва не кладя машину на бок, и вырвался на простор. Монстр повернул ко мне громадную башку, и меня пробрало от ужаса. Слепая чудовищная голова распахнула окровавленную пасть, я разглядел повисшее на одном из отростков оторванное туловище дурагара.

А потом мы с дроном вступили в бой. Разведчик снизился и четкими выстрелами из лазерной пушки прожигал дыры между сочленений чудовища, а я, выбравшись из машины, доверил прицеливание помощнику.

Быстрый переход