Значит, версия со свиданием отменяется. Ну, не могла Виолетта предстать перед любовником в таком виде! Анна заставила себя нагнуться поближе, разглядывая странно лоснящиеся щеки. Доктор, проследив за ее взглядом, пояснил:

– Ночной крем. Кстати, дорогой.

Вот оно что! Виолетта не только умылась, но и нанесла на кожу питательную маску. Из той самой баночки! Значит, единственное, что она собиралась сделать тем вечером – спокойно лечь спать. Но ей помешали. Кто? И каким образом?

Если бы не открытая баночка с кремом, Анна решила бы, что на Виолетту напали уже после того, как она заснула в собственной постели. Об этом говорили и манипуляции с ключом, который кто-то пытался повернуть снаружи, используя плоскогубцы. Но, ложась спать, женщина обязательно закрыла бы дорогой крем, а она этого не сделала. Картинка никак не желала складываться в единое целое, из нее выпадала то одна, то другая деталь.

– Она умерла от потери крови? – спросила Анна, имея в виду, что ни одна из ран не была смертельной.

– Или от несварения, – буркнул патологоанатом в свою чашку, обиженный, что красивая незнакомка интересуется исключительно трупом и совсем не замечает его.

Анна удивленно взглянула на доктора:

– Вы о чем?

В ответ из-за края чашки выглянул один красный глаз.

– Вот об этом. – Доктор поставил чашку рядом с окоченевшей рукой трупа и достал что-то пинцетом из стеклянной кюветы.

Теперь настал черед Анны судорожно сглотнуть при виде знакомых очертаний хищно изогнутого человеческого клыка, который выглядел еще более отвратительно, чем прежде.

– Где вы это нашли?

– Там, где меньше всего ожидали – в желудке. Вы не знаете, зачем ваша подруга проглотила эту дрянь?

– Проглотила?!

– Вот именно.

– Не может быть, – пробормотала Анна, растерянно ища глазами свою сумку. Обнаружив потерю возле кушетки, она бросилась к ней, но, добежав, вдруг побоялась прикоснуться. Девушке понадобилось не меньше минуты, чтобы решиться открыть свою собственную сумочку и извлечь из нее зловещий сувенир, прихваченный в комнате Виолетты, а потом открыть его и убедиться: внутри ничего не было, Виолетта действительно съела артефакт, и Анна не могла себе даже представить причину, по которой женщина могла это сделать.

Ей бы найти что-нибудь конкретное, а то пока в ее голове роятся сплошные теории, да еще притянутые за уши. Все ее версии слишком хлипкие, но как она могла бы их укрепить? Единственное, что ей оставалось, это вернуться в дом Виолетты и задать кое-кому несколько не самых приятных вопросов.

Шагая по дорожке через больничное кладбище, чтобы срезать путь, Анна, не замечая того, держала руку с сумочкой на отлете, подсознательно помня о том, что находилось внутри нее. После того, как девушка едва не хлопнулась в обморок повторно при виде зуба, врач признался ей, что пошутил. Конечно, клык не имел никакого отношения к смерти потерпевшей. Желая загладить свою вину, он отдал странную находку Анне, так как она не представляла никакого интереса для следствия. Мало ли что глотают пациенты, за годы практики врач и не такое видал.

Уже давно рассвело, но густой туман не спешил рассеиваться. Рваные клочья плавали среди могил, как обрывки грязной ваты. Анна благополучно добралась до автобусной остановки. Когда автобус тронулся с места, девушка, стоя у заднего стекла, заметила мужчин, выходящих с территории кладбища. Один из них сгибался под тяжестью объемных контейнеров, но второй-неприятный тип чудовищных габаритов-даже не думал ему помогать. Толстяк был одет в дорогой костюм, но одежда выглядела мятой и неопрятной. Третий мужичок семенил сзади, держа в руках замотанные в брезент лопаты. Все трое загрузились в машину скорой помощи, но перед этим толстяк бросил взгляд на отъезжающий автобус.