Девочка ойкнула, быстро вернула вазу на место и смущенно сказала:

– Простите, пожалуйста.

Я улыбнулась.

– Забирайте, не хочу орехов.

Аглая вернулась к приятелям.

Дверь опять открылась, внутрь вбежала Раиса Петровна.

– Вот вы где! – сердито сказала она. – В шалмане!

Ребята переглянулись и в один голос сказали:

– Здравствуйте.

– Добрый день, – произнес Роман, а я улыбнулась.

Но приветливость окружающих не сбила воинственный настрой врача.

– Сколько раз вам говорить: нельзя есть дерьмо! Орешки, крекеры – это мусор, забивающий желудок. Еще чипсы возьмите… Уходите отсюда, ступайте в кафе при Доме здоровья, вот там правильная еда!

Аглая сложила руки на груди.

– Раиса Петровна, мы вам не подчиняемся. Вы терапевт, в чьи обязанности входит лечить воспитанников. Раздавать нам указания в ультимативной форме имеют право исключительно родители.

– И со словом «дерьмо» будьте поосторожнее, – посоветовал полный паренек в красной кепке. – Ведь если Роман захочет, то подаст на вас в суд за компрометацию его бизнеса, за клевету на него. По этой статье назначают большой штраф.

Раисе Петровне следовало остановиться, но ее понесло:

– Дерьмо оно и есть дерьмо!

Теперь к разговору подключился юноша в голубой майке:

– На месте Романа я бы пригласил в кафе сотрудников лаборатории анализа еды в заведениях общепита. Дерьмо – это фекалии животного происхождения, и если будет установлено, что продукты выделительной системы человека или зверей в меню не представлены, вам придется понести серьезные финансовые потери за дискредитацию чужого бизнеса.

– Это дерьмо! – взвизгнула Глебова.

– У нас на столе орехи, сухофрукты, крекеры, в их составе фекалий нет, – тоном лектора, растолковывающего семилетнему ребенку теорию относительности, уточнил толстяк. – Со словами надо обращаться бережно.

– Вы заказали гамбургеры! – пошла вразнос Глебова.

– А вы видите их на столе? Я лично нет, – прищурился все тот же, похожий на Винни-Пуха паренек. – Вы не можете доказать, что мы собрались есть котлеты с булками. Но даже если бы было так, вас это не касается.

Раиса Петровна ткнула пальцем в говорившего.

– Васин! Сейчас же позвоню твоей матери и доложу о недостойном поведении ее сына. Я врач, меня обязаны слушать!

– Охо-хо, – протянула Аглая, – если сможете с мамой Алеши соединиться, это будет бомба. Хотя Марина Ивановна навряд ли обрадуется, узнав, что вам это удалось. Ведь ее постояльцы не любят шума. Правда, Юра?

– Да, – подхватил юноша в голубой майке. – Сюда тогда гарантированно вся пресса прикатит, причем не только российская.

– Хватит меня пугать! – топнула ногой врач. – Алексей, твоя мать прямо сейчас все от меня узнает. Немедленно позвоню ей!

– Моя мать умерла, – остановил ее подросток, – и если она вам из загробного царства ответит, вы прославитесь на всю планету, поскольку станете первым человеком, которому ответили по телефону из потустороннего мира.

Думаете, Раиса смутилась?

– Юрий, раз с матерью Алексея нельзя побеседовать, я доложу твоему отцу, что его сын в баре дерьмом наедается, – заявила она.

Ребята переглянулись, Юра рассмеялся.

– Сделайте одолжение, попытайтесь.