Но воздевать руки в отчаянии не имело смысла. Люди всегда так поступают — воздевают руки, пожимают плечами, — но таким образом ничего не поделаешь. Возможно, в некоторых отношениях мир изменился к худшему, зато в других стал заметно лучше, и важно это помнить. В каких-то местах стало меньше света, в каких-то больше. Посмотрите на Африку — здесь столько всего, по поводу чего можно сокрушенно качать головой: коррупция, гражданская война и прочее, — но во многих отношениях жить стало лучше. В прошлом здесь существовало рабство со всеми теми страданиями, которые оно несло с собой, всего в нескольких милях отсюда, через границу, бесчинствовал режим апартеида, но теперь со всем этим покончено. Царило невежество, но теперь все больше людей умеет писать и многие кончают университеты. Женщины находились в полной зависимости, а сейчас у них есть право голоса, они могут свободно самовыражаться и сами определять свою жизнь, даже если мужчины зачастую этому противятся. Случилось много хорошего, и не надо об этом забывать.

Мма Рамотсве поднесла чашку к губам и огляделась. У края автостоянки, прямо напротив кафе, был устроен небольшой рыночек, с ларьками и прилавками, привлекавшими своим разноцветным товаром. Она стала наблюдать за тем, как продавец убеждает покупательницу взять у него очки от солнца. Женщина перепробовала несколько штук, но ей ничего не подошло, и она переместилась к другому ларьку. Там она показала на серебряный браслет, и продавец, коротышка в фетровой шляпе с широкими полями, передал ей браслет, чтобы можно было померить. Мма Рамотсве видела, как женщина вытянула руку, чтобы продавец мог полюбоваться, и он одобрительно кивнул. Но женщина, судя по всему, не была согласна с его мнением и, вернув браслет, показала на что-то в глубине ларька. И в тот момент, когда продавец повернулся, чтобы достать то, что просила женщина, она быстрым движением сунула другой браслет в карман своего жакета.

Мма Рамотсве ахнула. На этот раз она не могла просто сидеть и наблюдать, как на ее глазах совершается преступление. Если люди ничего не делают, неудивительно, что кругом все становится хуже. Она поднялась и решительно пошла в сторону ларька, где женщина втянула продавца в серьезнейшее обсуждение достоинств товара, который он ей предлагал.

— Извините, мма.

Голос раздался позади мма Рамотсве, и она повернулась посмотреть, кто к ней обращается. Оказалось, что это официантка, молодая женщина, которую раньше мма Рамотсве не приходилось видеть в этом кафе.

— Да, мма, в чем дело?

Официантка обвиняюще наставила на нее палец:

— Вы не убежите. Я заметила вас. Вы собирались уйти, не заплатив по счету. Но я вас увидела.

На секунду мма Рамотсве лишилась дара речи. Обвинение было ужасным и незаслуженным. Разумеется, она не пыталась уйти, не заплатив, — она никогда не делала ничего подобного, — она просто собиралась помешать совершавшемуся у нее на глазах преступлению.

Наконец мма Рамотсве пришла в себя настолько, чтобы ответить:

— Я не собиралась уйти, мма. Я просто пыталась остановить вон ту женщину, чтобы она не совершила кражу. Затем я вернулась бы и заплатила. Официантка понимающе улыбнулась:

— Всегда находится какое-то объяснение. Каждый день приходят такие люди, как вы. Приходят, едят нашу еду, затем убегают, и их не найдешь. Все вы одинаковы.

Мма Рамотсве посмотрела в сторону ларька. Женщина уходила, скорее всего, с браслетом в кармане.