Глядя на м-ль де Лафайет, одетую в элегантный туалет цвета мартышкиного риса или расцарапанного лица, король начинал беспокоиться, потому что кокетство казалось ему приглашением к распутству.

Но очень скоро он перестал волноваться: эта девушка, несмотря на свое пристрастие к дорогим украшениям, была так же чиста, как и он. Грех вызывал у нее ужас, и сердце ее леденело при мысли о тех сближения, к которым обычно стремятся влюбленные.

Рядом с нею Людовик XIII вновь обрел хорошее расположение духа и зажил без страха. Иногда он приглашал ее отправиться с ним на прогулку в окрестные рощи — даже в самые отдаленные, — зная, что она никогда не попытается его изнасиловать. Кончилось же все тем, что он влюбился в эту женщину, так хорошо его понимающую, и уже не заговаривал о м-ль де Отфор. Поэтому бедняжка, по-прежнему страдавшая от весеннего брожения в крови, покинула двор и перенесла жар своей души в провинцию.

А Ришелье снова потирал руки от удовольствия. Как покровитель м-ль де Лафайет он надеялся, что сможет воспользоваться ее услугами, чтобы узнать о тайных махинациях королевы. Пригласив к себе девушку, он обратился к ней с теми же словами, что и к м-ль де Отфор, но и успеха добился не больше, чем с той. При первых же словах новая фаворитка резко оборвала его:

— Вы никогда ничего не узнаете от меня, — сказала она сухо и вышла из комнаты, оставив кардинала с ощущением крайнего разочарования и вновь закипавшей. волны ненависти.

Он тут же стал искать возможность отомстить и использовал для этого малодостойный способ: однажды, во время бала, данного в Сен-Жермене, он попросил нескольких молодых дам из числа своих приятельниц выдавить лимонный сок на паркет в том месте, где танцевала Луиза. Все сразу подумали, что она сделала пипи, и разразился большой скандал.

Королева пригласила своего камердинера Лапорта и попросила его понюхать то, что пролито на полу. Лапорт послушно встал на четвереньки, принялся старательно внюхиваться и, наконец, заявил, что это вовсе не лимон.

Кто знает, может, у него нос заложило.

Как бы то ни было, м-ль де Лафайет не осмелилась пререкаться с Анной Австрийской и вернулась к себе в комнату сильно сконфуженной. На другой же день весь двор уже распевал ехидные куплеты по адресу малышки Лафайет.

Король не придал никакого значения этому инциденту. Но Луиза, безмерно униженная, страшно обиделась на кардинала, которого подозревала в авторстве этой гнусной шутки.

Между тем отец Жозеф, доверенное лицо и советник Ришелье, неожиданно зашел навестить Луизу. «Этот монах, — рассказывает Дре дю Радье, — был почти так же гениален, как кардинал. Утомившись своим подчиненным положением, слишком явным при его тщеславии, он замыслил свалить своего благодетеля с тем, чтобы занять его место» .

Его первой целью было добиться звания кардинала, что поставило бы его вровень с Ришелье.

Хорошо зная, какие чувства питает новая фаворитка к первому министру, он обратился к ней за помощью.

— Я сделаю все, чтобы избавить королевство от этого гнусного человека, который к тому же только что объявил войну, — ответила она.

Тогда капуцин объяснил ей, что он предлагал папе Урбану VIII побудить Францию заключить мир с Австрийским домом и подписать договор с протестантами.

— Если мне удастся этого добиться, — добавил он, — Его Святейшество, страшно переживающий все эти конфликты, несомненно, сделает меня кардиналом. Вот почему вы должны мне непременно помочь.

М-ль де Лафайет не имела никакого представления о политике. Она немного испугалась той роли, которую ей предлагалось сыграть, и попросила время подумать. Видя ее растерянность, отец Жозеф «предложил ей взглянуть на все эти события с религиозной точки зрения»:

— Если вы сможете убедить короля, — объяснил он, — вы станете источником блага для всей Европы и обеспечите столь необходимый мир Франции, да еще и снимете тяжкий груз ответственности с Его Величества!

М-ль де Лафайет была взволнована его словами.