К тому моменту, о котором идет речь, она была любовницей молодого и красивого виконта де Тюренна, герцога Бульонского, преданнейшего друга Генриха Наваррского. После того как она пошутила над ним, сказав, что «находит его фигуру не очень пропорциональной, особенно в одном месте, и сравнив ее с облаками, у которых нет ничего, кроме внешних очертаний», у нее появилась возможность убедиться, что внешность молодого человека не обманчива, и тогда она сделала его своим любовником. Но, хотя природа на него не поскупилась, оказалось, что красавец-гугенот не отличался изысканными манерами. Однажды вечером, сообщает Тальман де Рео, «будучи совершенно пьян, он облевал Маргарите всю грудь, пытаясь повалить ее на кровать». У Маргариты, которая тратила долгие часы на уход за своим телом, умащивая его всевозможными маслами, эта выходка вызвала крайнее отвращение. И все-таки она простила своего поклонника, «не желая лишиться возможности пользоваться тем лучшим, что она в нем обнаружила».

Вместе с пылким виконтом она устраивала бесконечные балы и маскарады, во время которых хорошим тоном считалось вести себя безобразно. Разумеется, Марго хватало такта не требовать у мужа денег на оплату всех этих увеселений, где она ему же наставляла рога. Нет, за деньгами она обращалась к добряку Пибраку, все еще влюбленному в нее и потому постепенно разорявшемуся без малейшей надежды на взаимность.

Но известно, что иногда и овцы взбрыкивают. В одно прекрасное утро, оскорбленный тем, что Маргарита и Тюренн постоянно подсмеиваются над ним, Пибрак покинул Нерак, возвратился в Лувр и в подробностях рассказал Генриху III о том, что происходит при дворе короля Наваррского.

Король пришел в ярость, обозвал сестру потаскухой и тут же послал Беарнцу письмо, в котором сообщал ему о беспутстве Маргариты.

Наваррец, которому впору было замаливать собственные грехи, сделал вид, что ничему из написанного не верит, однако не отказал себе в удовольствии показать письмо французского короля Тюренну и Маргарите. Маргарита, возмущенная очередной низостью брата, решила отомстить ему и с этой целью побудить мужа объявить королю войну. Предлог для войны был очень незамысловатый: города Ажан и Кагор, преподнесенные ей мужем в качестве приданого, были незаконно присвоены Генрихом III.. Надо было только слегка раззадорить Наваррца…

И Марго, ловкая штучка, преуспела в этом. Она призвала к себе юную Фоссез:

— К нам сюда приходит из Лувра много писем, в которых полно издевательских высказываний в адрес королевского двора в Нераке. Я хочу, чтобы вы показали их королю, моему мужу, сильно при этом возмущаясь и стараясь вызвать возмущение короля. Обычно он склонен по любому поводу посмеяться, теперь желательно, чтобы он рассердился.

Франсуаза взяла несколько писем, показала их своему любовнику, но не решилась ломать комедию, согласно инструкциям Маргариты. Вечером она явилась к ней в слезах и призналась, что оробела.

Марго простила ее, поскольку Франсуаза была еще совсем юной, и вместо нее дала то же поручение особе более развращенной и ловкой, по имени Ксент, бывшей у нее в услужении в качестве горничной. Сначала она заставила ее стать любовницей Наваррца. После этого дала ей те же поручения, что и Франсуазе.

Ксент тут же добилась нужного результата: Наваррец разорвал показанные ему письма в клочья и страшно разозлился на Генриха III..

И вот тогда юная Фоссез, преодолев свою застенчивость, вступила в игру.

— Вы должны отомстить за подобные оскорбления, объявив войну королю Франции и отняв у него города Кагор и Ажан, — сказала она.

Спустя несколько дней Наваррец уже готовился к войне, которую Агриппа д`Обннье с полным основанием назвал «войной Влюбленных».