|
Пилот по имени Френсис Пауэрс, 30 лет, женат гражданин американского штата Вирджиния, попал в плен. Это событие произошло перед началом Парижской встречи на высшем уровне, на которой Эйзенхауэр, Хрущев, Макмиллан и де Голль хотели обсудить вопросы сохранения мира. Инцидент с «У-2» сорвал встречу. Пилота судил военный трибунал. Генеральный прокурор Руденко — бывший советский обвинитель на Нюрнбергском процессе — заявил в своей речи: «Здесь перед судом стоит не только пилот Пауэрс, но и американское правительство, настоящий инспиратор и организатор этого неслыханного преступления». Несмотря на то, что он назвал это преступление неслыханным, он не потребовал смертной казни. Руденко просил 15 лет лишения свободы. Суд, несмотря на тяжесть преступления, приговорил Пауэрса к 10 годам. Приговоренный к 30 годам советский разведчик Абель имел в России жену, замужнюю дочь и сына. Они не присутствовали на процессе против Абеля. Напротив, жена Пауэрса, его родители, теща получили въездные визы и следили за процессом, находясь в зале суда. Оливер Пауэрс, отец подсудимого, сапожник по профессии, заявил журналистам: «Я надеюсь, что господин Хрущев помилует моего бедного сына. Он сам потерял сына во время войны с немцами, в которой наши солдаты плечом к плечу сражались против общего врага. А если он его не помилует, то, может быть, есть возможность обменять его на советского шпиона, который находится в Штатах. Я имею в виду Абеля». И это случилось!
Однако вернемся к осени 1957 года. 23 октября Абель был признан виновным. 25 октября два человека — Ливен и Фабер — находились у Гувера в его рабочем кабинете в Вашингтоне. Гувер был в хорошем настроении. Он сердечно поприветствовал обоих. — Что я могу для вас сделать? — спросил он. — Вы можете выполнить свое обещание, — ответил Томас. — Припомните, я в свое время ставил условие: после окончания моей миссии разрешить мне умереть. — Я вспоминаю об этом, — проговорил Гувер. — Вот и чудесно, — вскрикнула радостно Памела, — теперь как раз дело дошло до этого. Кроме того, мы хотели бы как можно быстрее пожениться. Гувер прикусил губу. — Я хозяин своего слова. Но вы можете себе представить, как это будет для вас трудно, мистер Ливен. — Что только не сделаешь для своей смерти, — сказал Томас. — Кроме того, в вашем распоряжении прекрасные специалисты по пластическим операциям, насколько я осведомлен. — Хорошо, я все организую, умирайте и будьте счастливы с Памелой. Правда, это может затянуться на несколько недель. Мы должны поискать подходящее тело. Труп, как две капли воды схожий с вами, находят не каждый день. — Мистер Гувер, в такой большой стране, как Америка, найдется что-либо подходящее, — сказал Томас. 27 октября Памела доставила Томаса в специальную клинику, окруженную забором и день и ночь охраняемую агентами ФБР. Томасу отвели комфортабельную комнату с окнами, выходящими в прекрасный парк. Памела получила комнату напротив. Они провели вместе несколько часов. — Я испытываю странное чувство, — сказал Томас. — У меня будет новое лицо, новые документы, новое имя и новая национальность, все новое. Кто еще в 48 лет может переродиться?! Он поцеловал ее. — Каким ты хочешь меня видеть, дорогая? — Не поняла. — Когда они начнут работать над моим лицом, я могу высказать свои пожелания относительно носа или ушей. Памела засмеялась. — Знаешь, в детстве я мечтала выйти замуж за мужчину с греческим профилем. — Она покраснела. — Глупо, правда? — Ты имеешь в виду греческий нос, — уточнил он, — а мои уши, они в порядке? — В полном, дорогой. |
