Кажется, он уловил настроение Анжелики.

– Я вижу, что вы не в восторге от моего скромного жилища. Но я живу тут один, и мне вполне хватает простора. Я не люблю излишества ни в чем. Пожалуй, вам стоит это запомнить. А теперь, извините, я пойду выполнять свое обещание и приготовлю что-нибудь нам поесть. Я ж предлагаю пока сесть вам вон на тот диван, он очень удобный и мягкий. Вы сможете на нем хорошо отдохнуть.

Анжелика пожала плечами и села на диван, в самом деле, удобный и мягкий. Она признавалась себе, что немного обескуражена таким приемом.

Пока Вольпин готовил ужин, Анжелика осматривалась вокруг и размышляла над его словами и поведением. Он вел себя с ней как-то странно, даже немножко по-хозяйски, как будто бы имел на нее какие-то права. Конечно, он ей кое в чем помог, и она ему благодарна. Но это совсем не означает, что она обязана расстилаться перед ним по земле, позволять ему делать все, что он пожелает. Она согласна строить отношения, причем, любые отношения, но только н равных.

Придя к такому решению, Анжелика немного успокоилась, по крайней мере, теперь она может чувствовать себя уверенней. Она знает, как себя вести.

В комнату вошел Волин, катя перед собой тележку установленную бутылками и тарелками. Анжелика почувствовала такой сильный голод, что мигом забыла обо всем.

– Ешьте, – понял он ее состояние. – А потом выпьем за встречу и за что-нибудь еще за что пожелаем.

Чувствуя неловкость, Анжелика взяла с тарелки бутерброд с икрой. Какое же великое наслаждение может приносить еда, особенно если ты изголодалась. Волин, как и в первый раз в ресторане, задумчиво наблюдал за ней, но сам почти ничего не ел.

– Мне кажется, вам приходится трудно одной, – вдруг нарушил молчание Волин.

Анжелика от удивления даже на пару секунд прекратила жевать.

– Конечно, трудно, я же из бедной семьи. А из бедной семьи пробиваться наверх было трудно во все времена. Не я первая, не я последняя.

– Но при этом вы не хотите воспользоваться тем преимуществом, которое дает вам ваша внешность?

– Нет, я давно решила не пользоваться этим оружием. Я должна пробивать себе дорогу с помощью других своих качеств.

– Позвольте спросить: чем же?

– Тем, что я могу делать после того, как получу диплом.

– Но я могу описать вашу перспективу. Вы поступите в какой-нибудь банк или финансовую кампанию на должность мелкого клерка со скромным жалованием. Но очень скоро на вас обратит внимание президент или вице-президент и захочет установить с вами неформальные отношения. Ваши действия?

– Если этот человек не будет мне нравиться, я ни за что не соглашусь. Даже если он мне будет сулить златые горы.

– Но это почти автоматически означает увольнение. Я знаю этот контингент, в своей массе – это достаточно ограниченные и заносчивые люди. Они полагают, что деньги дают им индульгенцию на любые поступки. Особенно в отношении тех, кто ими не обладают.

– Если меня уволят, значит, уволят. Устроюсь в другое место.

– Девять шансов из десяти, что там повторится та же самая история. И что же вы будете делать в этом случае? Снова увольняться? И так до бесконечности?

Анжелика почувствовала замешательство. О такой перспективе она как-то не задумалась. Но зато теперь ясно понимала, что она представляет весьма большую вероятность.

– Что же в таком случае мне делать?

– Не знаю, я не могу решать за вас. Другое дело, что есть несколько моделей поведения. Вы можете менять места работы, пока не найдете то, где сумеете прижиться. Можете встретить президента или вице-президента, который вам все же понравится. И третий вариант: в конце концов, вы уступите давлению обстоятельств.