— Помнишь, как я попыталась спрыгнуть с поезда? Когда мы пробовали изменить ход событий? Нас словно бы неумолимо несет туда, где мы должны, но не хотим быть.

Он привлек ее к себе, она слышала его тяжелое, прерывистое дыхание.

— Да еще на таком суденышке, — прошептал он беззвучно. — И никакой возможности его покинуть. «Стелла», место назначения — корабельное кладбище. Эллен, меня не так-то легко испугать. Но теперь я напуган. Напуган до смерти!

Пока Натаниель разговаривал с Мэри, Тува смотрела, как скрываются из виду огни Блосвики. Колючий ветер был ей нипочем.

Подошла Эллен, встала рядом. Тува предпочла бы тут же уйти, однако заставила себя остаться.

Эллен вздохнула.

— Тува, мне бы хотелось, чтобы ты признала меня. Ты же знаешь, я тоже из рода Людей Льда. Так что мы родственники.

Тува промолчала, единственно по той причине, что не нашлась с ответом. Она бы с удовольствием отпустила сейчас какую-нибудь колкость, если бы не отдавала себе отчета в том, что в проигрыше — она, а не Эллен, а виной всему — ее неразумное поведение.

— Я знаю, нет ничего неприятнее, чем видеть, что другие… любят друг друга, — тихо сказала Эллен. — Они ведут себя глупее не придумаешь. Но что касается Натаниеля, то тебе повезло гораздо больше, чем мне.

Тува подозрительно на нее уставилась.

— Ты — друг Натаниеля, — сказала Эллен. — Ты сохранишь его. Навсегда. А я… Да, у него ко мне слабость, но это пройдет. Должно пройти, раз нам не суждено быть вместе.

— Что это еще за дешевая романтика? — огрызнулась Тува.

— Это правда, — печально сказала Эллен. — Мы должны забыть друг друга. Натаниелю было видение, если мы хоть что-то себе позволим, пусть даже один-единственный поцелуй, произойдет катастрофа.

— Катастрофа? Это из-за поцелуя-то? — фыркнула Тува.

— Да. Не проси, чтобы я тебе объясняла, он сам этого не понял. Просто я хочу, чтобы ты, именно ты, знала это. Я так хочу быть твоим другом.

Тува и на этот раз ничего не ответила. Просто побрела прочь, рассеянно оглаживая перила. Грудь ей теснила душевная боль. Она ненавидела всех, кто любит друг друга, независимо от того, суждено им соединиться или же нет.

Вместе с остальными она спустилась в большой салон, находившийся в носовой части судна. В салоне стояли обтянутые плюшем скамьи.

Некогда темно-красного цвета, плюш поблек и вытерся по краям, обнажив серую набивку. Освещение, судя по всему, не меняли со времен процветания «Стеллы»; с потолка падал бледный лунный свет, а в плафонах лежали дохлые мухи и осы.

Людей в салоне можно было пересчитать по пальцам. Там был слегка протрезвевший Винснес, четверо рабочих и домохозяйка, явно презиравшая и привидения, и непогоду. Винснес предложил Натаниелю и его спутницам сесть.

— Добро пожаловать на мое судно, — сказал он. — Я предупредил юнгу, что вы трое едете бесплатно. Привет, Мэри! Так ты, значит, была в городе?

Мэри застенчиво улыбнулась.

Эллен удрученно огляделась по сторонам. Старый паром производил столь гнетущее впечатление, что по спине у нее поползли мурашки. Грязный, запакощенный, он был начисто лишен романтики, которой обычно веет от старых каботажных судов. Тут было холодно, гулял сквозняк, а говоря проще, царила мерзость запустения. Ударь она ладонью по плюшевой обивке, — в воздух наверняка поднимется облако пыли. Лучше уж ни к чему не притрагиваться.

— Скажи мне, Винснес, — обратился к капитану Натаниель. — Пока плавал новый паром, где находилась «Стелла», в Блосвике?

— Да нет, ее уже переправили в город — на слом.