— Отлично. Я пришлю вам с курьером информацию, какой располагаю, а также одежду и некоторые вещи на случай, если возникнет необходимость…

— …Оглушить даму и посадить в мешок? — невесело съязвил Фрэнк.

— Ну, вроде того. — Слышно было, как судья усмехнулся. — Правда, я слишком хорошо знаю Сьюзен и не удивлюсь, если ей захочется выставить меня лжецом и ради этого он пойдет за вами, как кроткий ягненок.

— Слабо верится, — пробормотал Фрэнк. Он вспомнил еще одну важную деталь. — Вы сами известите обо всем Максвелла или это сделать мне?

— Пожалуй, я сам займусь этим. А станет возражать, постараюсь развеять его опасения.

— Договорились. — Начальство Фрэнка не будет в восторге от планов судьи Фэллоуза, но и деваться им некуда. — Не вешайте трубку, я сейчас вас переключу.

— Я очень обязан вам, Фрэнк.

— Собственно говоря, это я вам обязан, впрочем, как и ваша дочь, понимает она это или нет. Берегите себя, сэр.

Пока судья дожидался, Фрэнк нажал кнопку селектора. Он представил себе, как воспримет Максвелл сообщение о предстоящей операции, и не смог сдержать улыбки. Начальник лопнет от злости.

— Чего тебе, Уайлдер? — раздался в трубке грубоватый голос Максвелла.

— Привет, Джордж, старина! Ты не забыл утром принять таблетку от давления?..

Глава первая

Когда телефон зазвонил в третий раз за последние десять минут, Сьюзен Ранделл застонала, повернулась и скосила глаз на часы на ночном столике. Только один человек способен быть таким настырным в такую рань редактор из издательства «Браун и Смит». Дороти никак не могла усвоить: когда в Нью-Йорке одиннадцать утра, в Эверетте всего лишь восемь, а Сьюзен редко поднимается с постели раньше десяти. Правда, Дороти звонила обычно только по важному поводу.

Может, эскизы рисунков к серии детских книг, которую Сьюзен взялась иллюстрировать месяца два назад? Они отосланы в понедельник, и если она ничего не перепутала, что уже случалось не раз, то сегодня четверг. У Дороти просто не было времени, чтобы оценить ее работу. Впрочем, редактору зачастую бывает достаточно лишь беглого взгляда, чтобы убедиться, совпадают ли концепции художника и автора книги. Если да, то она пересылала рисунки писателю. Если нет, то…

Чертыхаясь сквозь зубы, Сьюзен откинула одеяло. Она долго не работала — почти год после гибели Эндрю — и не знала, сумеет ли снова взять в руки карандаш и кисть. Но однажды Дороти прислала ей проспект книжек детской серии о Страшиле, и ей показалось забавным маленькое чучело с золотым сердцем. Она добросовестно потрудилась над эскизами, но, видимо, что-то все-таки упустила.

Приготовившись к худшему, Сьюзен сняла трубку, сделала глубокий вдох и нежно пропела свое «алло».

— Миссис Ранделл? Сьюзен Ранделл?

Это была не Дороти, а незнакомый мужчина с резким, властным голосом, какие Сьюзен ненавидела больше всего. И еще Сьюзен терпеть не могла разговаривать, не зная, сколько людей слушают ее на другом конце провода. Особенно это бесило сейчас — ей удалось поспать всего четыре или пять часов.

— Сьюзен зубной щеткой драит кафель вокруг ванны. Может быть, я могу вам помочь? Мы с ней близнецы, я просто ее злой гений. Меня зовут Сибил. Чем могу служить? — выясняла Сьюзен мягким, сексуальным голоском, растягивая слова.

На другом конце провода раздался взрыв хохота. За ним последовала напряженная пауза. Потом позвонивший тоном, не допускающим возражений, заявил:

— Миссис Ранделл, я — Джордж Максвелл из федерального управления полиции в Сиэтле.