— Ты справляешься? Ведь тебе приходится то и дело бегать вверх-вниз по лестнице.

— Мне это полезно. Кроме того, если я и бегаю, то не по просьбе Элинор. Она ничего не требует. Даже еды.

— Черт! — выругался Раф. Дела обстояли хуже, чем он ожидал. И мужчина почувствовал себя виноватым, что не приехал раньше.

Он одним махом преодолел лестницу, остановившись перед спальней бабушки, чтобы отдышаться, потом постучал.

Некоторое время из комнаты не раздавалось ни звука, затем слабый голос позвал:

— Входи, Рафаэль. Если хочешь.

Мужчина не обратил внимания на последнюю фразу. Он не позволит упрямице так просто избавиться от него. Раф нацепил на лицо дежурную улыбку и вошел в комнату.

— Привет, бабуля, — поздоровался он. — Знаешь, который сейчас час?

Раф говорил с легкостью, но вид леди Элинор шокировал его. Она была очень бледна, ее волосы, которые всегда казались темнее, чем того требовали годы, поседели. Сейчас леди Элинор выглядела на все свои восемьдесят лет. У Рафа сжалось сердце.

— Кажется, уже за полдень, — отозвалась пожилая леди. — Зачем ты приехал, Рафаэль? Тебе, по-моему, все равно, как я себя чувствую.

— Это неправда, бабушка. Кстати, почему ты сама не позвонила и не сказала, что хочешь меня видеть?

— И услышать, что ты не желаешь тратить время на визит к старухе, которую презираешь? Нет уж.

— Я не презираю тебя, бабушка, — возразил Раф. — С чего ты взяла?

Леди Элинор отвернулась к окну.

— А что мне еще думать после того, как ты ни словом не обмолвился о маленькой выставке, которую я устроила для вас с Джульет? Я решила, что ты обижен на меня и поэтому не приезжаешь. Ты тогда уехал, даже не попрощавшись и не поблагодарив меня за мою доброту.

— Твою доброту? — не выдержал Раф. — Нет ничего доброго в том, чтобы заставить меня предстать перед картинами, которые, как я думал, давно проданы. И с каких это пор у тебя есть картины моей матери? Когда мама умерла, ты говорила, что они все или потерялись, или испорчены.

— Когда Кристина покончила с собой, хочешь сказать? — уточнила леди Элинор. — Да, Рафаэль, именно так и было. Как, по-твоему, я себя чувствовала, когда это произошло? Кристина моя дочь. Я любила ее. А она спуталась с итальянским фермером, который так плохо с ней обращался, что она вынуждена была пуститься в бега.

— Это неправда!

— Боюсь, ты ошибаешься.

— Нет. То есть… я знал, что отец иногда плохо обращался с мамой. Я помню, как они ссорились часами, но… мама не могла покончить с собой. Она… упала. С балкона в отеле.

— Эту версию я придумала сама. Ты был чувствительным ребенком, и я не знала, как ты воспримешь известие, что твоя мама покончила с собой. Долгие годы я думала, что так и умру с этим секретом. Но теперь ты уже взрослый мужчина, а я слишком стара, чтобы нести на своих плечах такой груз.

— Мама убила себя из-за отца? Это ты пытаешься мне сказать? — резко спросил Раф.

— Нет, Рафаэль. — Леди Элинор вздохнула. — У Кристины почти не было денег. Она забрала тебя и улетела в Швейцарию. Но, к сожалению, начала пить. Кристина почти ничего не писала, а денег становилось все меньше. Однажды она вышла на балкон номера в отеле и просто шагнула в темноту.

— Значит, мама все-таки упала.

— Да. Но сделала это осознанно. Кристина написала мне письмо. Оно пришло в Англию через два дня после ее смерти. В письме она просила меня воспитать тебя.

— Поэтому ты никогда меня не любила?

— Никогда тебя не любила? — изумилась леди Элинор.