Эта пара минут длилась точно вечность. Но вот, проклятый художник вернул палитру с мастихином на рабочий стол, после вытер руки и подошел к Саше. Развязал быстро, после чего помог подняться, а у нее сразу ноги подкосились. Дар мигом подхватил миниатюрную девушку.

– Пусти, – процедила сквозь зубы.

– Чтобы ты грохнулась? – презрительно хмыкнул. – В следующий раз обязательно. А сейчас, – донес ее до дивана и посадил, – одевайся. На сегодня достаточно.

– Ты закончил картину?

– Нет, конечно, – уставился на нее таким взглядом, словно она сморозила что то из ряда вон. – На эту картину уйдет дня три. Сегодня завтра набросок подсохнет, а потом продолжим.

Саша даже не стала интересоваться, чего он там намалевал. Хотелось поскорее одеться и сбежать. Натягивала на себя вещи со скоростью света, а Дар тем временем сходил вниз и вернулся с двумя бокалами и бутылкой вина.

– Держи, – протянул ей, – тебе надо расслабиться.

– Нет, спасибо, – бросила на мужчину ненавистный взгляд. – Урок я усвоила. Ем, пью дома.

– Как хочешь. Кстати, – сел на стул. – Тебе нужно сменить прическу.

– Налысо побриться? А еще что? Брови пинцетом выщипать?

– Не совсем, детка. То, что у тебя на голове меня устраивает и брови вполне себе, хотя, коррекция не помешала бы. Но, я не о том.

– О чем же? – так и замерла.

– Об интимной прическе. Сейчас там ничего нет, а надо, чтобы было.

– Охренел?

А он лишь глаза под лоб закатил:

– Пойми, когда волос нет, это порнографично, а когда есть небольшая аккуратная дорожка – это эротично. Я же пишу эротику. Делай выводы.

– Все… – она поднялась с дивана и устремилась вниз. – Уж подрисовать куст ты и без оригинала сможешь.

Саша выскочила из квартиры как ошпаренная, а Дар закрыл за ней, потом вернулся в мастерскую и заменил недописанную картину на ту самую, с нимфой. Сейчас же вспомнил ощущения от прикосновений к девушке, тогда рука сама по себе потянулась в штаны.

В дороге Александра вспомнила, что должна была идти на работу. Ну, вот. И с этим магазином придется попрощаться. На сей раз она не просто опоздала, а вообще не явилась. Вдруг в ранце зазвонил телефон, девушка аж подпрыгнула в страхе, что рублевский гад передумал и решил продолжить работу. Но на экране высветилось лицо сестры. Саша только хотела ответить, но неожиданно сбросила звонок. Нет сил. Нет сил говорить, слушать, кого то видеть. Сейчас хотелось побыстрее вернуться домой и лечь спать. С детства она лечила стрессы сном. А стресс сегодня получился знатный, поскольку никогда до сего момента не раздевалась перед посторонним мужиком, к тому же насильником и конченым ублюдком, который ее при этом еще и связал. Это уже явно перебор.

Однако под конец пути передумала и поехала в парк. Тишина, покой, солнце и мороженое, а после этого домой спать.

Прохаживаясь по аллее с Лакомкой в руке, Саша потихоньку начала приходить в себя. И чем яснее вырисовывалась картинка происходящего, тем поганее становилось на душе. По сути, она сегодня позволила второй раз поглумиться над собой, а ведь чем дальше, тем его желания будут сквернее и сквернее. Не каждую натурщицу связывают. Да о чем она вообще?! Не каждую натурщицу насилуют! А его прикосновения? Дар не просто трогает, он каждый раз сдавливает, сжимает.

Но пока она в безвыходном положении, к тому же наделала ошибок, вроде этой треклятой расписки.

Саша села на лавочку, откинулась на спинку и прикрыла глаза. В этот момент на соседнюю лавку уселись двое в костюмах, мужчины сначала разговаривали о личном, один плакался на дороговизну ремонта тачки, другой вещал о поездке на дачу в компании «любимой» тещеньки, но потом они перешли, очевидно, на деловые темы.