Однако где ее взять, если до весеннего наводнения (когда зверюш ловят буквально за уши и без всяких проблем) еще больше полугода, а похищать зверюш из их городка довольно рискованно — всем памятна история про паленый холм.

Тут в голову зверька пришел довольно циничный, но, в общем, простительный план. В конце концов, думал зверек, все бабы одинаковы, и ничего страшного, если одна немного пострадает за другую. И потом, я же не сделаю ей ничего плохого. Не съем же я ее, в конце концов. Иные зверьки в сходной ситуации вообще доходили до того, что подкидывали своих зверят в зверюшливый городок с лаконичной записочкой «Звать Вася», и никаких тебе угрызений совести. Всем известно, что добрые зверюши вырастят зверькового подкидыша и воспитают его в христианском духе, считая, что это им Бог послал нечаянную радость, а прокормить его у них всегда хватит молока, ибо толстые зверюшливые коровы доятся круглые сутки без перерыва. Но наш зверек был привязан к своим зверятам и ни за что не согласился бы их подкидывать. Иное дело — временно позаимствовать для их воспитания круглую ушастую зверюшу помоложе. Никаких своекорыстных устремлений у него в этом смысле не было, он искал не жену, а именно мать для своих детей. Он так и формулировал про себя: не украсть, а именно позаимствовать. Наладит быт, а там пусть гуляет на все четыре стороны.

Зверьки обычно разбираются в психологии зверюш очень четко, хотя и считают полезным нет-нет да и запускать миф про изуверскую секту, которая якобы питается зверьками. На самом деле они отлично понимают, что зверюши добры, сентиментальны и больше хлеба с медом (который они вообще-то уважают крепче всего на свете) любят принести пользу какому-нибудь страдальцу. Если же Господь посылает им возможность спасти кого-нибудь от грозящей опасности, пригреть и учесать — они считают это высшей формой поощрения и своего рода призванием. Так что расчет зверька, повторяем, был довольно циничен, но он заботился о спасении своих зверят. И потому все, что произошло дальше, вполне оправдано с точки зрения морали.

Для начала зверек сбегал в лес, разделяющий зверьковый и зверюшливый городки, и договорился там с одним бойким птенчиком кое о чем. Затем он снарядил кое-какое нехитрое устройство, засел внутри большого куста шиповника, благоухавшего близ той тропинки, по которой обычно прогуливались зверюши, и стал ждать.

Утром следующего дня одна молодая зверюша, забыв советы своей матери не отлучаться далеко от домика, прогуливалась по тропинке, отыскивая ягоды и грибы. Грибам она кивала, а с ягодами здоровалась, но не рвала ни того, ни другого, потому что была сыта после завтрака (яичница, сладкий чай, пирог с малиной). Надо заметить, что зверюша была чрезвычайно хороша собой: аккуратная, пухленькая, с тщательно причесанными усами, с розовым бантиком на хвосте, с большими глазками и длинными ресницами. Платье на ней было в полосочку.

Внезапно зверюша услышала пронзительный писк и обнаружила рядом с тропинкой несчастного птенчика, который, прихрамывая и припадая на левый бок, ковылял от куста к кусту, выпав, видимо, из гнезда.

— Ахти! — воскликнула зверюша. — Ах ты маленький! Кто же тебя уронил? — И устремилась на помощь птенчику, поставив корзиночку на тропиночку.

Не успела она подскочить к несчастному, как угодила задними лапами в заранее расставленную сеть и через секунду уже болталась на ветке, будучи упакована в эту сеть со всеми своими лапами, ушами и платьем в полосочку. Корзиночка так и осталась стоять в траве, сбоку от тропинки, а птенчик вдруг выправился и вполне самостоятельно полетел в гнездо к своей матери.

В первый момент зверюша предположила, что ее по неизреченной милости Божией взяли живой на небо. Никак иначе объяснить внезапное вознесение она не могла.