— Нет! — выкрикнула миссис Форестер, подскочив к мужу. — Тебе нельзя, Род. Ты расстроишься. Я могу это сделать. Я сказала — я могу это сделать.

— Разумеется, не можешь, — не согласился полковник, резкостью тона явно изумив жену и Хилари. — Пожалуйста, не вмешивайся, Тру. Я буду готов через десять минут, мистер Аллейн.

— Большое спасибо, сэр. Жду вас в холле.

Аллейн распахнул дверь перед полковником. Тот, сгорбившись и понурив голову, вышел.

— С опознанием можно немного подождать, — обратился Аллейн к миссис Форестер. — Нет никакой необходимости идти немедленно. Если вы думаете, что он сильно расстроится…

— Что я думаю, не имеет ни малейшего значения. Он принял решение, — перебила полковница и последовала за мужем.

Полицейским не удалось «сделать из Молта картинку», как велел инспектор Фокс, поскольку трупное окоченение зашло слишком далеко. Они уложили его в помещении, где хранилась упряжь, и накрыли простыней. И когда Аллейн откинул простыню, им явилось удручающее зрелище: намертво застывший Молт словно грозил кулаком полковнику, из открытого рта лился беззвучный крик, а голова была очень странно вывернута.

— Да, — произнес полковник и отвернулся. Он прошел мимо дежурного констебля во двор и достал носовой платок. Аллейн дал ему несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем нагнал у парадного входа.

— Сколько лет прошло, — произнес полковник. — Двадцать пять. Четверть века. Сколько лет…

— Да, — отозвался Аллейн. — Вы очень долго пробыли вместе, ведь он начинал при вас денщиком.

— У него были свои недостатки, но мы отлично понимали друг друга и прекрасно ладили.

— Идемте в дом, сэр. Холодно.

— Да, пожалуй.

Аллейн привел полковника в библиотеку. Камин уже растопили, Аллейн усадил старика поближе к теплу.

— Камины здесь совершенно ни к чему, — заметил полковник, изо всех сил стараясь вести себя как обычно. — Центрального отопления хватило бы с избытком. Но с огнем как-то веселее. — Он протянул свои старческие, с выпуклыми венами руки к огню, но, заметив, что они дрожат, потер их друг о друга.

— Принести вам выпить?

— Что? Нет, нет, спасибо. Со мной все в порядке. Просто… вот увидел его. Словно его убили в бою. Погибшие солдаты часто так выглядят. Немножко страшновато.

— Да.

— Я… займусь его делами. То есть… наверное, понадобится выполнить всякие формальности.

— Боюсь, что понадобится. Разумеется, будет расследование.

— Разумеется.

— Вы случайно не знаете, он оставил завещание?

Руки полковника остались спокойны, но вдруг резким движением он забросил ногу на ногу и придавил колено сжатыми ладонями, не слишком успешно разыгрывая безмятежность.

— Завещание? — переспросил он. — Думаю, ему было нечего оставлять.

— И все-таки.

— Да, конечно. — Казалось, старик тщательно обдумывает свои ответы.

— Так вам ничего не известно о завещании?

— По правде говоря, — произнес полковник сдавленным голосом, — он оставил мне… конверт на хранение. В нем может лежать завещание.

— Вероятно, мы захотим взглянуть на конверт, сэр. Конечно, если его содержимое не имеет никакого отношения к делу…

— Да, да, — подхватил полковник. — Я знаю, знаю.