Аллейн объяснил, где обнаружили бумажник.

— Наверное, чья-нибудь дочка, — предположил полковник. — Одного из его приятелей по службе. Он любит детей.

— Ложись в постель, Род.

— Еще не время, Тру.

— Время. Для тебя.

Рэйберн, который с момента появления Гертруды Форестер потихоньку перетаскивал пожитки полковника в спальню, вернулся и выразил надежду, что супруги найдут все вещи в порядке. Миссис Форестер, на лице которой явственно читалось «а куда мы денемся?», увела мужа, оставив обе двери ванной открытыми, очевидно, с тем, чтобы присматривать за полицейскими.

Аллейн и Рэйберн подняли сундук за боковые ручки, поставили в шкаф и заперли там. Аллейн подошел к окну, встал на викторианскую скамеечку для ног и принялся разглядывать в лупу соединение двух рам.

— По крайней мере, здесь пыль не вытирали, — пробормотал он. — Но много ли нам это даст, сказать не берусь. — Он беспокойно прошелся по комнате.

В дверях ванной возник полковник Форестер в пижаме и халате. Он скорчил извиняющуюся гримасу, мотнул головой туда, где находилась его жена, и закусил нижнюю губу, после чего закрыл дверь, и они услышали, как он чистит зубы.

— Ну просто душка, а? — пробормотал мистер Рэйберн.

Аллейн подошел к своему коллеге и указал на окно. Дождь все еще бешено стучал по наружному подоконнику, растекаясь потоками воды по стеклам. Рама непрерывно дребезжала. Аллейн выключил свет, и пейзаж за окном приобрел расплывчатые очертания. Верхушка ели судорожно моталась из стороны в сторону под непрекращающимися ударами серебристых струй, жестких, как розги. Вдали появились размытые огни, они то исчезали, то вновь выныривали из низин.

— Ребята из Вейла. Или моя команда.

— Взгляните на ель.

— Раскачивается как безумная, правда? Такой уж он, ураган. Ветки сломаны, и снег весь сдуло. Да уж, с северо-западным шутки плохи.

— Там что-то застряло. Обрывок чего-то блестящего.

— Чего не занесет бурей.

— Оно с подветренной стороны. Впрочем… возможно, вы правы. Нам пора спуститься вниз. Вы идите вперед, Джек. Я запру гардеробную. Кстати, они потребуют ботинок Молта, чтобы собаки взяли след. Только на псов и остается надеяться.

— Не дать ли им меховой сапог из раздевальни?

Аллейн поколебался и согласился.

— Тогда до встречи внизу.

— Пока.

Рэйберн вышел. Аллейн задернул занавески на окне, постоял немного в темной комнате и уже собрался выйти, как дверь в ванную отворилась и на пол упало пятно тусклого отраженного света. Аллейн замер на месте. Голос, едва слышный, неузнаваемый, выдохнул: «О!» — и дверь закрылась.

Аллейн подождал и вскоре услышал шум воды, текущей из крана, и другие звуки, сопровождавшие вечерний туалет.

Он запер дверь в ванную, вышел в коридор, запер вторую дверь, сунул оба ключа в карман и повернул налево как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трой заходит в свою спальню.

Аллейн скользнул в комнату вслед за ней; Трой стояла перед камином.

— Ты носишься по коридорам, как кролик, дружок Алисы, — улыбнулся он. — Не смотри на меня так, словно первый раз видишь. Радость моя, отключись и не обращай внимания. Изменить мы ничего не в силах, просто не нужно обращать внимания.

— И не буду.

— Глупо получилось. Смехотворно.

— Сейчас лопну от смеха.

— Трой?

— Ладно, все в порядке. Спасибо, что зашел.

— И скоро я насовсем…

Трой подняла руку, словно подавая знак.

— Что такое? — спросил Аллейн.