В основе своей, MacOS могла делать только одну вещь за раз. Прокручивание меню на экране — одна вещь. Так, когда меню опускалось, «Макинтош» был не в состоянии делать что-то еще, пока этот нерешительный пользователь не отпускал кнопку.

Это не так плохо для единичного пользователя, на машине с единственной программой (хотя это тоже довольно плохая вещь), но по-настоящему хреново в машине, которая находится в сети, поскольку участие в сетевой обработке подразумевает своего рода непрерывное взаимодействие низкого уровня с другими машинами. Отказываясь откликаться на запросы сети, «Мак» вызвал общесетевую аварию (такое было возможно в одноранговых сетях с передачей маркера по кольцу, когда вся мало-мальски важная работа возлагалась на центральный процессор — теперь всякой низкоуровневой ерундой занимаются специальные микроконтроллеры, не отвлекая вычислительную мощность от просмотра любимых видеофильмов, рисования в «Фотошопе» и раскладывания пасьянсов. — Прим. перев.).

Чтоб работать с другими компьютерами, сетями и с различными другими видами «железяк», ОпСистема должна быть несравненно более сложной и мощной, чем MS-DOS или изначальная MacOS. Единственный способ подключиться к Интернету, которым стоит заниматься серьезно — PPP, протокол «Точка-Точка», который на время делает ваш компьютер полноценный членом Глобальной Сети, со своим собственным однозначным адресом и различными привилегиями, правами и обязанностями, возложенными на него. Технически это означает, что ваша машина выполняет TCP/IP протокол, который, чтобы сделать длинный рассказ коротким, закручен вокруг пересылки пакетов данных взад и вперед, в незаданном порядке, и в непредсказуемое время, согласно продуманному и изящному набору правил. Но пересылка пакета данных является той же отдельной вещью, и так OS, которая может только делать одну вещь за один раз, не может одновременно быть частью Интернета и делать что-нибудь еще. Когда TCP/IP был изобретен, его выполнение было привилегией, зарезервированной для «Серьезных Компьютеров» (поначалу, особенно в среде профи, бытовало снобистское пренебрежение «игрушками электроников-любителей», т. е. неспециализированными микрокомпьютерами. — прим. перев.) — мэйнфреймов и мощных мини-компьютеров, использовавшихся в технических и коммерческих установках — так что протокол создавался из предположения, что каждый компьютер, использующий его, — серьезная машина, способная делать многие вещи одновременно. Не говоря худого слова, машина под управлением «Юниха» (жарг., фамильярн. от UNIX — эта легендарная («настоящая!») ОпСистема с самого начала была многозадачной, и как это часто бывает, с другой стороны баррикад — в среде «любителей» — считалась излишне заумной и тяжелой для освоения, хотя до сих пор пользуется заслуженной любовью «упертых Юниксоидов», т. е. профессионалов, за мощность, надежность, обилие инструментов и возможностей — прим. перев.). Ни MacOS, ни MS-DOS изначально не были заточены под работу в сети, и когда Интернет стал горячей темо, должны были последовать радикальные изменения.

Когда мой Powerbook разбил мне сердце, и когда «Ворд» перестал распознавать мои старые файлы, я «переподсел» на Unix. Очевидной альтернативой для MacOS должна была бы стать «Винда».