— Он изнасиловал и чуть не убил ребенка! — голос Александра предательски сорвался на высокие ноты, а сам он вскочил с места.

— Да. Но не убивать же его за это! Люди против. Все возмущены!

— А если бы это была ваша дочь?

Молодой вампир успокоился и сев обратно, с интересом ждал ответа на вопрос.

— Но при чем здесь моя дочь. Нельзя же сравнивать нас и их!

— Я прошу прошения, — подал из угла голос Константин, — а кого это нас и их?

— Вампиров и людей! Мы разные! Нас нельзя сравнивать. Мы избранные. Это же очевидно!

Видя что его не понимают, директор стал торопливо говорить.

— Ну посудите сами. Мы сильнее, быстрее, выносливее. Наконец мы умнее и образованнее этих дикарей. Мы должны ими править! И пользоваться ими по нашему усмотрению. Мы исключительные создания в этом мире, он должен принадлежать нам и как опытный человек я дам вам совет — лучше сразу заявить об этом! Откажитесь от ненужного гуманизма! Они рабы! Мы нет!

— Я правильно вас понял, вы не считаете местных людей за… людей? — триумвир выглядел обескураженно, он многое ждал от бывших вождей, но такие заявления были чем-то из ряда вон выходящим.

— Все верно Костя, все верно. Ну какие это люди? Чистые животные! И мы должны вести себя с ними соответственно!

На некоторое время установилась тишина, прерываемая лишь звуками какой-то возни с улицы.

— Алексей Геннадьевич! Я хочу напомнить вам правило о том, что мы соблюдаем все законы нашего мира и стремимся соблюдать законы этого. И так будет до тех пор, пока мы не придумаем свои собственные законы.

— А еще, — Константин подошел к говорившим, — Ваши речи слишком напоминают фашизм.

— Ну какой фашизм? Бог с вами! Вы что, реально сравниваете нас и их и ставите знак равенства?

— Да ставим! И сейчас я говорю от лица Триумвирата, — казалось Александр даже стал выше, — Пока мы будем находиться у власти, мы будем пресекать любые попытки угнетения других разумных видов этого мира, лишь на основании того, что они отличаются от нас, а также могут служить нам пищей! Основанием для переведения какого-либо разумного вида в ранг "второсортных", будет не их отличие от нас, а их действия и поступки направленные прежде всего против нас! Я понятно выражаюсь?

Алексей Геннадьевич стоял и хватал ртом воздух. Подобной отповеди он не ожидал. Совсем.

Вдруг с улицы раздался дикий, нечеловеческий крик! Резко вскочив, присутствующие бросились наружу.

— Что случилось? — обратился Александр к спокойно стоящему на дверях башни охраннику, не делающему даже попыток покинуть свой пост.

— Крапивину яйца отрезали, — меланхолично отозвался тот.

— Что?

— Вы же должны его защищать, — завизжал бывший заместитель.

— Вчера должны были защищать. Сегодня приказа не было.

— Ах так вы понимаете отданные вам приказы?!

Но получить ответа на свой вопрос он не успел. К ним подошла довольная Ольга и протянула Алексею Геннадьевичу что-то в окровавленной руке, одетой в перчатку.

— Держи!

Тот автоматом взял, что-то кровавое, толком не понимая зачем и что ему дают. И лишь когда кровь с предмета впиталась в кожу, он понял что именно держит в ладони.

— Как именно мы будем уходить?

Инцидент с Крапивым, который лежал тут же и держался за пах, стал последней каплей, переполнившей чашу терпения бывшего руководителя. Терпеть подобное было больше нельзя. Оставалось уйти, громко хлопнув дверью и желательно не получить за это проблем на свою голову и задницу.