Вот оно! После часа светской беседы и рассказа выдуманных историй наступил тот момент, ради которого это все и затевалось.

— Ваша милость, я не планирую идти в ваш город.

Барон удивленно поднял брови.

— Нет, конечно, я сам буду рад посетить его, но мои люди… Видите ли, мы достаточно поскитались в последнее время, и выпавшие на нашу долю тяготы не оставляют нам иного выхода, кроме как, наконец, остепениться. Мы более не хотели бы искать ни удачи наемников, ни славы дружинников. Это общее решение моих людей и я буду ему следовать.

— И что же вы хотите, любезный?

— Я хотел бы испросить вашего разрешения основать на вашей земле вольное поселение. Прямо здесь, в этих местах. И как вольные люди платить вам налоги.

— Хм. Ваше желание похвально, уважаемый.

Александр напрягся. Только что его назвали "любезным", что являлось обычным обращением вышестоящего к нижестоящему. Но последним обращением барон поставил его на одну строчку с собой. "Уважаемый" — так обращались лишь к равным. Непризнанный бастард и барон могли быть равными лишь в изощренных снах эротического содержания. Социальное положение обоих настолько разнилось, что между ними была пропасть размером не меньше, чем расстояние до Луны. И вот он уже стал "уважаемый". Ладони предательски вспотели. Изменение в лице собеседника не укрылось от барона, но он не стал развивать тему.

— Я буду рад удовлетворить ваше прошение. Навестите меня как можно быстрее. Завтра или послезавтра буду рад видеть вас у себя в замке.

С этими словами барон встал и не прощаясь покинул шатер. Вскоре вампиры смотрели вслед уезжающей кавалькаде.

— Ты чего таким обеспокоенным выглядишь? — спросил Александра Леонид, стоило им отойти от импровизированного лагеря к месту своей стоянки.

При его разговоре с бароном никто больше не присутствовал. Он даже лично прислуживал тому, а значит, требовалось рассказать друзьям все, не упуская мелких деталей в поведении собеседника. Сам разговор вампиры, конечно, слышали, но не все из них были рядом, чтобы можно было игнорировать информирование сотоварищей. А потому Александр поспешил вернуться в лагерь, в сопровождении Леонида.

— Да, барон вел себя странно, — рассеянно ответил Александр.

— Я не заметил.

— Как ты мог заметить, если тебя там не было и ты только слушал? Его слова были абсолютно логичными, но вот мимика и реакции… Было ощущение, что он… Я даже не могу как-то сформулировать. Там и ужас был, и недовольство, и гнев, и раздражение…

— Предлагаю сейчас не забивать себе голову загадками. У тебя нет всей информации, чтобы принять правильное решение. Отложи в памяти, а лучше как будет возможность — запиши. Рано или поздно мы получим дополнительные сведения и все прояснится.

Александр кивнул.

В лагере их встретил Константин и "обрадовал" новой информацией.

— Я тут казной нашей занялся, — с ходу заявил он, — Ну и вот. Лови!

Подброшенная монета плавно приземлилась в руку Александра. Тот посмотрел на нее и покрутил в руках.

— Ну и что тут… — речь оборвалась на полуслове. Монета в его руке нагревалась, не так чтобы сильно, но вполне ощутимо.

— Ага, — радостно подтвердил Костя, — оно самое, серебро. Греется у нас в руках. Если долго держать, то градусов до пятидесяти примерно.

— А почему это обнаружено только сейчас? Серебряные монеты были в первом обозе.

— А мы в перчатках были или касались их на секунду другую.

Александр перебросил горячую монету Евгению.