|
Находившийся в некотором отчуждении российский самодержец, как оказалось, постоянно нуждался в «простом голосе из народа» — и череда фаворитов (вплоть до Распутина) неуклонно пользовалась этой его психологической особенностью. В конечном счете Николай Второй оценил благорасположенность офицера и приблизил его. Безобразов имел возможность видеться с императором Николаем (обычно дважды в неделю). На некоторое — но очень важное — время он стал пользоваться немалым влиянием при дворе (и это на фоне Витте, Ламздорфа и Куропаткина). Особенно высоко взошла звезда Безобразова после убийства в апреле 1902 г. боевой эсеровской организацией главного союзника Витте в кабинете — министра внутренних дел Сипягина. Новый министр — В. К. Плеве — весьма легко сошелся с группой Безобразова.
Влиятельный Безобразов опирался на еще более сомнительные источники, на мнение «специалистов» типа генерал–майора Вогака, бывшего главным военным атташе в Пекине и Токио, чье мнение о японской армии было нарочито презрительным и кто в последние дни 1903 г. более всего влиял на наместника Алексеева. Капитан Безобразов подогревал интерес царя к Дальнему Востоку, а царь дал ему значительную свободу действий на этом направлении. Сила Безобразова заключалась в том, что значительная партия при дворе считала необходимым аннексировать Маньчжурию и встать твердой ногой в Корее. Эта агрессивная партия сделала все возможное, чтобы курс России на Дальнем Востоке приобрел характер раздела сфер влияния. В Петербурге, в заинтересованных кругах Безобразов подстегивал взрыв недовольства теми, кто выступал за более умеренную политику, кто собственно предлагал сделать уступки ради избежания ненужного конфликта: «Вместо того, чтобы блюсти наши интересы и расширить нашу мощь, Витте предоставляет инициативу евреям и полякам, поставленным в авангард продвижения России на Дальнем Востоке». Бросая зерна на подготовленную почву, Безобразов самонадеянно утверждал, что «все зависит от российского, а не китайского кулака». У Безобразова были и совершенно конкретные проекты. Не без его воздействия российская государственная казна посчитала выгодным использовать лесные разработки у реки Ялу (отделяющей Китай от Кореи). Царь лично одобрил этот проект, как и некоторые другие. 40 тысяч рублей получил русский госпиталь в Мукдене, 35 тыс. — газета «Новый край» в Порт — Артуре. Последнее — а особенно английское издание газеты — было в значительной мере направлено на противодействие английской пропаганде антирусского характера в Китае и Японии. Но более всего Безобразов занимался деревообделочными концессиями на реке Ялу. Роскошь его вагонов, щедрость подарков, сам стиль его поведения как бы говорили о том, что капитан Безобразов путешествует с высочайшего соизволения, если не по высочайшему приказу. Одним из членов этой группы был сотрудник генерального штаба подполковник А. С. Мадридов, ответственный за создание карт региона и владевший долей в предприятиях на реке Ялу. Кто был умеренно трезв, кто был против авантюр? Часть петербургской элиты ощутила сложность положения России на Дальнем Востоке, если недружественным России образом будут действовать и Япония и Китай, а их тыл будет прикрывать Британия. Стоят ли безлюдные сопки Маньчжурии отчуждения трех крупных держав? Летом 1902 г. Витте посетил Китайско–восточную железную дорогу. Он долго размышлял над проблемами региона и в конечном счете обратился к императору Николаю со словами, которые того шокировали: «Россия должна рассматривать Маньчжурию «безоговорочно и навсегда потерянной». Витте призвал к немедленному уходу из Маньчжурии и к наращиванию русского влияния на Дальнем Востоке исключительно мирными средствами. (Позже Витте замечал: «Если бы он внял моему совету, несчастной войны, со всеми ее ужасными последствиями не приключилось бы»). |
