Вот бармен старательно и выводил мелом на черной рекламной доске меню бизнес-ланча. Он уже дописывал последнюю фразу: «…и абсолютно бесплатно пончик из печеного банана», когда мелодично блямкнул колокольчик на входной двери, и в кафе появилась удивительная для здешних мест чрезвычайно пестрая компания из четырех человек. Бармен даже мел отложил и уставился на них. Больше всего его внимание привлекала старуха в национальной эвенкийской одежде и в меховых унтах, явно не по погоде. В одной руке она держала шаманский бубен, а в другой – череп северного оленя с ветвистыми рогами. Следом за колоритной старухой шел мужчина средних лет и нес в руке профессиональную телекамеру. Ассистент оператора тащил треногу. Завершала шествие стройная брюнетка в облегающем свитере и джинсах, густо накрашенная, отчего напоминала ожившую куклу Барби. Ее сине-черные волосы были подстрижены аккуратным каре – челка буквально нависала над узкими очками со стеклами-хамелеон.

Брюнетка, процокав каблучками, с видом хозяйки подошла к стойке и взгромоздилась на табурет. Ее колоритные спутники, не спрашивая разрешения, сложили аппаратуру и реквизит на один из столиков.

– Что будете заказывать? – растерянно поинтересовался бармен.

– Четыре кофе и четыре эклера, – произнесла брюнетка. – Но с этим можно не спешить. Мы на съемках. – И она ткнула пальцем в бейджик с фотографией, висевшей на ее груди.

– О! Столичное телевидение. Из Москвы, что ли, приехали? – с уважением спросил бармен, заряжая кофейный аппарат.

– Шоу «Сражение экстрасенсов». Проводим кастинг в вашем городе.

– Так она это, типа ясновидящая?

– Эвенкийская шаманка в пятом поколении, – веско произнесла брюнетка. – Подбираем объект для конкурса. Ясновидящая должна расследовать убийство.

Бармен оживился:

– Это, что ли, недавний случай, когда молодую женщину изнасиловали, и она в окно выпрыгнула? Так убийцу вроде нашли. Чего тут расследовать?

– Ни о какой женщине не знаю. Мы убийство бармена расследовать будем.

«Жрец стойки» вздрогнул и часто заморгал.

– Как это бармена?

Брюнетка усмехнулась:

– За свою жизнь вы не переживайте. Нам в УГРО подборку по старым преступлениям сделали. В семьдесят пятом году в вашем кафе самые первые хиппи российского юга собирались. В феврале месяце хулиганы с ними тут драку затеяли, поножовщина случилась. Бармен за кассу испугался, выручку прихватил и через черный ход на улицу выскочил. Его потом на пустыре зарезанным нашли. И выручка исчезла. А убийцу так и не отыскали.

Бармен пожал плечами.

– Не знаю, я такого не слышал.

– Неудивительно, – произнесла брюнетка. – Вы небось сами в году этак восьмидесятом родились. А про то дело в советских газетах, как вы понимаете, не писали.

– В восемьдесят первом, – уточнил «жрец стойки», выставляя четыре чашки свежесваренного кофе.

Брюнетка положила купюру и продемонстрировала разрешение на съемки, подписанное владельцем сети кафе.

Съемочная группа перекусила и тут же приступила к работе. Потомственная шаманка завывала, била в бубен, обходя помещение кафе. Закатывала глаза к потолку так, что оставались видны только белки.

– Вижу, вижу… – причитала она, – острие, все девушки, девушки… нет, почему я бороду вижу?.. да это молодые люди с длинными волосами… одежда порвана, кровь…

Со стороны улицы возле витрины кафе собирались любопытные, наблюдая за священнодействием. Оператор с камерой крутился возле ясновидящей.

– Бумажки хрустят… звон, звон слышу… это монеты, деньги… вон туда… – И шаманка двинулась по служебному коридору.