Если Нелл забудет эту простую истину, она погибла!

Переступив порог библиотеки, она сделала несколько шагов и остановилась в центре комнаты. Маркиз устроился за письменным столом.

– Перестаньте изображать из себя смиренную овечку, мисс Трим, – рявкнул он. – Слишком поздно! Сегодня ночью вы показали свое истинное лицо.

Во время разговора с матерью нежный тон его голоса поразил Нелл. Это был глубокий баритон. Теперь же каждое слово маркиза звучало как выстрел. Впрочем, чему было удивляться? Сейчас он имел дело с простой служанкой. Хозяин дома не испытывал к ней трепетных чувств, хотя Нелл прошлой ночью явственно ощутила, что он проявляет к ней интерес как к женщине. Однако утром он смотрел на нее как на таракана, выбежавшего вдруг из шкафа.

– Да, милорд, – с наигранной кротостью произнесла она.

Скрытый сарказм достиг своей цели. Маркиз зарычал и резким жестом показал на стул, стоявший напротив письменного стола.

– Сядьте!

– Мне не положено сидеть в вашем присутствии, сэр.

– Вам не положено возражать мне, дерзкая девчонка.

Он был прав. Нелл села и, потупившись, принялась разглядывать свои руки, сложенные на коленях. Она изо всех сил старалась не встречаться с пронзительным взглядом его глубоко посаженных глаз.

Сегодня ночью ее изумила его огромная фигура. И теперь Нелл убеждала себя в том, что нервничает в присутствии маркиза из-за непривычных размеров его тела.

Лит был высоким, широкоплечим, мускулистым. Очевидно, несмотря на активную парламентскую деятельность, он находил время для занятий спортом, стремясь поддерживать хорошую физическую форму. На портрете, висевшем в комнате маркизы, Джеймс выглядел совсем иначе: долговязый худощавый юноша с невинным выражением лица.

Однако от былой кротости не осталось и следа. Робко подняв глаза на маркиза, Нелл еще раз убедилась в этом. Он выжидающе смотрел на нее, сцепив пальцы. Нелл поежилась, моля бога о том, чтобы маркиз не заметил ее тревоги.

– Расскажите мне о себе, – потребовал Лит.

Нелл вдруг захотелось встать и заявить, что она – сестра Дороти Симпсон и явилась сюда, чтобы призвать его к ответу и положить конец бесчинствам. Однако Нелл подавила это безумное желание.

– Ну, что же вы? Язык проглотили?

Нелл провела кончиком языка по пересохшим губам и вдруг заметила, что взгляд маркиза прикован к ее рту. Ее тут же вновь подхватил вихрь странных чувств – ненависти и восторга. Нелл поняла: Лит вовсе не утратил к ней живого интереса.

– Я немного испугалась, – призналась она.

– Ерунда! – Лит грозно насупил черные кустистые брови. – Почему вы устроились на работу в мой дом? Как это случилось?

Нелл выпрямилась на стуле. Мебель в доме ее отчима была намного скромней, и богатая обстановка библиотеки маркиза смущала ее.

– Я сирота.

– Неужели?

Нелл поджала губы. Когда она поведала леди Лит о смерти родителей, это вызвало у почтенной дамы сочувствие. Но лорд Лит, в отличие от матери, не расчувствовался. Он испытующе смотрел на Нелл, как будто силился отделить ложь от правды, подозревая компаньонку в лукавстве.

– Да.

– И как давно вы живете одна?

Самообладание на мгновение покинуло Нелл.

– Вы так говорите, будто моя тяжелая утрата – это вопрос выбора, милорд, – резко заметила она.

Он оскалился.