— Мы его немного по-другому называем… в книгах написано, что в этом прекрасном когда-то Городе, кроме больших архитектурных монументов, было построено около 1000 Фигур Просвещения, части которых можно и сейчас увидеть в виде каменных столбов и других фигур. Чаще всего они стоят группами или в ряд, образуют квадрат или круг. На некоторых из них даже сохранились изображения…

Да уж, — удовлетворенно крякнул я, вспомнив, что одним из наших объяснений существования групп необычных останцев было предположение о том, что когда-то они были искусственно сделанными фигурами.

— Написано, что Фигуры Просвещения были такими красивыми, что их красоте удивлялись даже Боги.

— А что написано про Шамбалу… то есть про страну Олмолонгрен?

— Много написано, но я не успел прочитать, — я ведь молодой еще.

— А что написано про Царство Мертвых?

— Тоже много написано, но я тоже не успел прочитать. Но… я знаю здесь недалеко пещеру, которую предыдущий хранитель считал одним из входов в Царство Мертвых.

— И мы можем пойти туда? — я недоверчиво вскинул брови.

— Да. Это рядом…

Еще одна Сомати — пещера

Через несколько сотен метров карабканий по крупнокаменистой осыпи монах привел нас к небольшой пещере.

— Здесь надо посидеть, отдышаться и начать думать только о хорошем; лучше всего — о вечном. С плохими мыслями в пещеру входить нельзя, пещере это не понравится, — сказал монах и присел на камень.

Мы тоже уселись на камни и стали молчать.

— Ты, Сергей Анатольевич, о хорошем думаешь? — через пару минут прервал молчание Рафаэль Юсупов.

— Да, о хорошем. А Вы, Рафаэль Гаязович?

— Тоже вроде бы о хорошем…

Через несколько минут монах поднялся и завел нас в пещеру. К нашему удивлению, пещера оказалась всего лишь небольшим гротом.

— Сомневаюсь, чтобы этот грот являлся местом входа в Царство Мертвых, — недовольно высказался я.

Но это так! — улыбнулся монах. — Вход вон там, где при свете фонарика видна узкая щель.

Обуреваемый исследовательским инстинктом, я полез в эту щель, с трудом протискивая свое тело. Щель оказалась зигзагообразно изогнутой и очень неудобной для продвижения, а камни, окружающие меня, были мокрыми и скользкими. Вскоре щель совсем сузилась. Впереди, почти на уровне пола, я увидел отверстие. Я согнулся и приблизился к нему.

— Шеф, может, не стоит совсем близко приближаться к отверстию? Мне так почему-то кажется, — послышался голос Равиля, который пробирался за мной с видеокамерой.

— Да ладно! — нервозно ответил я, раздосадованный тем, что одним из предполагаемых входов в Царство Мертвых является не огромная красивая пещера с типичным психоэнергетическим барьером, а какой-то сырой темный грот.

Отверстие было размером с голову человека. Я смело сунул туда руку с фонариком и, совсем склонившись, постарался увидеть то, что было за отверстием. Голова уперлась в какой-то уступ, в спину впился острый камень, не давая приблизить лицо к отверстию.

Вдруг я почувствовал, что по моей руке, засунутой в отверстие, пробежали мурашки, и она начала неметь. Я чуть не выронил фонарик. Я выдернул руку, после чего чувство онемения постепенно прошло. Тогда я с экспериментальной целью засунул в отверстие другую руку, но уже без фонарика, — онемение наступило почти сразу.

— Равиль, рука в отверстии немеет… — пробурчал я. — Хорошо еще, что не смог засунуть туда голову, а то бы мозги еще онемели!

Нервозность постепенно проходила, но на смену ей пришел какой-то непонятный страх.