Он улыбался, глядя на нее сверху. Ее волосы разметались по траве. Радуга заката окрасила ее тело киноварью, золотом и багрянцем. Естественное сияние ее кожи только подчеркивало яркость этих красок. Белоснежная повязка нисколько не умаляла ее совершенство. Напротив, еще больше ее украшала. Он лег рядом с ней и обнял, повернув лицом к себе так, чтобы раненое плечо оказалось сверху.

— Ты такая чудесно красивая, — сказал он. — Ты так прекрасно любишь меня, Лидия. Как много это теперь значит!

Он прикоснулся к ее грудям, поцеловал их, лизнул соски, и они влажно засверкали. Потом его пальцы пробежали по гнезду каштановых волос и задержались там. Очень нежно он раздвинул ей бедра.

Потом он склонился ниже и поцеловал ее в живот, потом провел лицом по бесценному бугорку женственности. Губы его почтили это средоточие женского начала страстным поцелуем. Потом он стал ласкать властным языком, стремясь дать ей наслаждение и выразить всю свою любовь.

— Росс, Росс! — прерывисто стонала она, сжимая его в объятиях.

Он поднялся, снова оказался с ней лицом к лицу и положил ее бедро на себя.

— Не сделай себе больно, — мягко попросил он ее. — Дай лучше я все сделаю.

Одним нежным движением он вошел внутрь ее. Он любовно прижал ее к груди и с каждым движением входил все глубже и глубже. Она слегка покачала бедрами, а когда он заурчал, выражая высочайшее наслаждение, она повторила это движение.

Потрясение пришло к ней, как и всегда, хотя каждый раз был неповторим. Сначала она ощутила, будто всю ее, каждую клеточку тела снаружи и внутри гладят бархатной рукавицей. Потом она с головой нырнула в состояние умопомрачения, когда властвуют только чувства. Затем на нее обрушился столб света одновременно с тем, как горячая жидкость хлынула в нее из Росса. Эта жидкость, бурля, ворвалась в нее, орошив любовью ее утробу, все ее тело. Но вершиной всего было как бы невесомое скольжение обратно в его объятия, где она вновь почувствовала себя под надежной защитой его любви.

— Я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. Курчавые волосы у него на груди были мокрыми от пота. Она поцеловала шрам у него слева на груди.

— Я тоже люблю тебя. Ты освободила меня от моего прошлого.

Она вздохнула.

— И ты меня, Росс. Ты меня тоже. Теперь у нас есть только будущее.

Так, слившись воедино, они лежали долго. Вокруг мелькали светлячки, похожие в сгущавшихся сумерках на маленькие падающие звезды. Красный диск солнца завис над горизонтом, как бы не желая расставаться с этим днем. Небо над их головами потемнело и стало темно-васильковым. Закат принимал их в свои объятия, и они радостно приветствовали его.

Пусть и каждый рассвет отныне будет столь же прекрасен.