-  Хм… И да и нет - это интерпретация фактов, - ответил я.

    -  Вот как? И каковы факты? - тонкая, изящная, черноволосая красавица с явной примесью азиатской крови была готова защищать всех входящих в ее круг - круг перворанговых послов.

    Я пересказал ей слово в слово наш разговор с Эскудо, опустив, правда, свои последние реплики.

    -  И вы готовы повторить это ему в глаза? - выбросила она свой последний козырь.

    -  Конечно, - мягко ответил я. Киото погрустнела, она поверила мне и поняла, что Эскудо несколько не такой, каким кажется, по крайней мере - он врет в мелочах.

    -  Зачем вы рассказали об этом? - ага, хороший вопрос: почему я выставил в невыгодном свете своего коллегу по цеху так сказать.

    -  А я не видел и не вижу причин скрывать подобную информацию, - довольно жестко ответил я.

    -  Понятно.

    -  Что вам понятно? - еще жестче спросил я. Мы смотрели друг другу в глаза, меряясь взглядами.

    -  Первое, - начал я, - не пойман - не вор. Второе, пойман - так отвечай за поступки. А поймали Эскудо. Не Караабу.

    -  Да он кошка блудливая! - выпалила она.

    -  Да, - согласился я, - И что меня удивляет больше всего, так это то, что он еще успевает учиться и даже выбился в десятку лучших в своей семье. Вы же не будете утверждать, что ВСЕ свои успехи, включая ежемесячное тестирование, он получил через постель?

    Это было подобно холодному душу, очевидно, она не задумывалась о том, что КарСве учится и учится неплохо и сейчас, по ее растерянному виду было видно, что она корит себя за такую «близорукость».

    Что-то пробубнив вместо прощания, Киото скрылась. А я остался в некотором раздражении от того, что на меня уже можно вешать табличку «Адвокат Карааба-Свентсона». Всё. Надоели.

    Я полностью погрузился в учебу и выстроил свой график так, чтобы меня ничто и никто больше не отвлекал. К положенному сроку я был допущен к экзаменам и получил очередной диплом. Впереди было последнее полугодие у Синоби, о котором я думал с заметной слабостью в коленках, сестра, так та вообще не скрывала паники, ища у меня поддержки.

    Но мы напрасно так переживали - да, было трудно физически, да, теоретических знаний в нас впихивали немеряно, но морально-садистских вирт не было. А когда мы точно узнали что их и не будет, то вообще все тяготы переносили как говорили предки «на ура». Полгода пролетели как-то незаметно и наступил день, когда старый дедушка Синоби по укоренившейся привычке сверлил нас с сестрой взглядом и давал напутствие. Обращался он в основном к Аре-Лин, напоминая о том, что она Синоби в большей степени чем Викен, несмотря на расстановку фамилий. Мне же он обронил нечто в духе «ну ничего, выдержал, не опозорился… как ни странно». Мы не принимали его слова близко к сердцу, потому что уже знали: дедушка Синоби это «кнут», а «пряники» это воспитатели, хотя правильнее было бы их назвать «регенерационными пластырями». Именно дедушка Синоби раздавал задания Тукам и выбирал вирты, именно он принимал решения когда, кого и чему обучать и как, не единолично впрочем, но его слово было решающим. Я испытывал к нему весьма смешанные чувства, сестра же была настроена более лояльно - он помог ей с учебными планами Тропезского училища, и фактически благословил на учебу там, а ей это и было нужно. Можно сказать, что она дедушку любила, в отличие от меня, но мне он дедушкой и не был.