— Я, вообще-то, рядом, пытаюсь вытащить и отвезти домой, пока он тут не зажмурился.

Ильдара можно было понять, особенно если с ним Шаман вёл себя так же, как с Егором.

— Так я и не при делах. Моих характеристик никому не видно. Чего мне напрягаться? — удивился друг.

— Вся проблема в том, что с Южной не было новостей после того побега. Мы следим за ней со спутника, на улицах поселения ничего ужасного не происходит, но что творится в домах, мы не знаем. Но нас напрягают регулярные усиленные тренировки их военизированных отрядов. Они тренируются круглосуточно, причём с упором на холодное оружие.

— А куда ты смотришь, да ещё и через бинокль?

Решил не заходить издалека и вывалить всё сразу:

— Не надо домой! Надо в штаб, и как можно быстрее! Жду вас обоих.

— Чем я могу помочь? — спросил Омаров, но желания помогать в его голосе я не почувствовал.

— Они узнали про крота. Есть риск раскрытия и допроса. Убираю его.

— Понял!

— Больше ничем. Спасибо, что зашёл! Не буду больше тебя задерживать.

— Да! — послышалось в трубке после примерно двадцатого гудка.

— Хорошо.

— Хорошо, — сказал я. — Допустим, это были блатные. Но я всё равно собираюсь с тобой поговорить о Шамане. Я хочу его поймать, и мне нужна твоя помощь!

— Генрих, это я! Где Сибиряк?

— Тут не факт. У меня есть информация, что пришёл.

— Как думаешь, кто и кому отправляет эти СМС?

— Но кто-то же его видел! — я уже начал злится. — Должен же быть хоть один такой человек! Ты пойми, без этой информации я его не поймаю, а его очень нужно поймать!

— Почему ты боишься Шамана?

Ильдар улыбнулся, и я уже хотел было ему предложить пройти в переговорку, но в последний момент не стал этого делать. Я не раз уже думал, не злоупотребляем ли мы лояльностью Системы? Она на удивление спокойно относилась к тому, что мы постоянно пропадали из зоны её видимости. Возможно, она не видела в этом угрозы. А, может, и видела — странные слова о том, что я теряю искру и время, не выходили у меня из головы.

— Я говорю тебе про слухи, а как там оно на самом деле, я не знаю.

В любом случае совсем уж злоупотреблять не стоило. Надо было показывать искину, что я в игре и что-то делаю для обороны своего города, что я лидер. По большому счёту в подвале имело смысл обсуждать лишь то, что шло вразрез с интересами Системы, например, сотрудничество с КСК или попытки обмануть искина. Всё остальное можно было и нужно было обсуждать на виду у Системы. И разговор с Омаровым был из этой категории.

Глупо было обманываться. Изменения были неизбежны. Шаман потерял возможность узнавать информацию о наших планах, он уже знал, что нам известно о его присутствии в городе, и он, скорее всего, уже понял, что на Южную мы войной не пойдём.

— Если бы это был Шаман, я с тобой сейчас не разговаривал бы, — грустно ответил Омаров. — У него осечек не бывает. Это точно блатные.

Я сразу перешёл к делу:

— А что ваши говорят? На Южной есть реально сильный харизматичный лидер, которому Шаман теоретически может служить?

Образ сумасшедшего маньяка всё больше трансформировался в умного, хитрого, просчитывающего все мелочи врага.

— Ну да, хоть это, — усмехнулся я. — Хотя я всё равно не пойму, откуда Шаман об этом узнал?

— Самая большая помощь будет, если ты расскажешь нам, как выглядит Шаман. Он ходит где-то рядом, а я даже не знаю, высокий он, или низкий, блондин или брюнет, какого цвета его глаза, торчат ли у него уши, смуглый ли он или, наоборот, светлокожий и конопатый.