Ещё нельзя было не отметить, что помимо увеличения списка одновременно выполняемых заданий, новые правила снимали этическую проблему выбора квестов на физическое уничтожение врагов. Впрочем, в сложившейся ситуации эта проблема уже почти не стояла. Шла борьба за выживание, и морально-этические принципы отходили на второй план.

Едва я покончил с проверкой квестов, пришёл Соломоныч с бутылкой коньяка. Он налил грамм пятьдесят в мой бокал с кофе, и сто пятьдесят в свой.

— За очередную победу! — сказал старший товарищ и, улыбаясь, протянул ко мне бокал.

Я не понял, что он имел в виду: состоявшуюся победу над коммерсами или вероятную грядущую над орками, но меня устраивали оба варианта, поэтому уточнять я не стал. Мы чокнулись, и я с удовольствием отпил почти половину бокала бодрящего напитка.

— Всё же надо не коньяк в кофе добавлять. А наоборот, — сказал Соломоныч, поставив бокал. — Кстати, ты не забыл, что обещал ещё сегодня оставшихся ребят в клан принять?

— Конечно, не забыл, — ответил я. — Сразу же после совещания этим займусь.

— Тогда скажу им, чтобы начиная с половины четвёртого, все были здесь.

— Давай с четырёх.

Соломоныч кивнул, мы допили кофе, немного ещё посидели, перекинувшись несколькими незначительными фразами, и отправились в переговорку.

Глава 4

Собрались все, кроме Рината. Каждого волновал вопрос самочувствия товарища, и информация, полученная от Лапыгина, вселяла оптимизм — майор обгорел не так сильно, как нам показалось вначале. Речи о том, чтобы с оружием в руках встречать врага, не шло, но к штабной и организационной работе, по словам доктора, Ринат мог приступить уже через два-три дня.

Впрочем, эти дни надо было как-то продержаться. Всё шло к тому, что штурм Свободного Города орки начнут сразу же по прибытии на место. С обсуждения этого мы и начали совещание.

— Есть у нас свежая информация о продвижении орков? — спросил я у Прокопенко.

— Да, — ответил генерал КСК. — Наши коллеги отслеживают их перемещение. И всё идёт к тому, что они прибудут, как и предполагалось ранее, примерно к обеду завтрашнего дня.

— И сразу же начнут штурм, — сказал Генрих. — Не думаю, что они будут долго стоять под нашими стенами.

— Но это и логично, — ответил ему Соломоныч. — Они и не могут там стоять долго. Если у них нет иммунитета к синдрому, то с каждым часом они чувствуют себя всё хуже. Уж мне поверьте, я знаю, насколько это хреново. Поэтому стоит ожидать нападения сразу же по их приезде. И так они уже больше суток под действием синдрома, завтра к обеду как раз наступит момент, когда их уже начнёт серьёзно колбасить.

— А вот теперь о самом грустном, — мрачно произнёс Прокопенко, перебив Соломоныча. — Система сообщила Конторе о планируемом увеличении игровых зон.

— Игровых зон? — переспросил Савков.

— Она так называет Точки, — ответил генерал. — Зоны расширятся на двадцать пять километров от ныне существующих границ. Мы в срочном порядке эвакуируем жителей ближайших деревень. На всякий случай в радиусе пятидесяти километров от всех Точек. Есть вероятность, что после расширения зон, все, кто там окажутся, получат синдром.

— И как народ? Вопросы не задают? — спросил Мирон.

— Если честно, я не в курсе, как проходит эвакуация, но, поверь, наши ребята придумают такую причину, что спорить никто не станет.