Присцилла поднялась по лестнице. Ноги ее так сильно дрожали, что пришлось пару раз остановиться, держась за перила. Перед одной из дверей – она знала, чьей именно – собралась группа людей. Среди них был и Брендон. Присцилла бездумно двинулась к ним.

– Присцилла!

Едва заметив ее, Брендон отделился от других и бросился навстречу. Руки его пылали как огонь на ее ледяных пальцах.

– Где, черт возьми, тебя носило? – сердито начал он, но осекся, увидев красные распухшие глаза и иссиня-бледное лицо. – Садись поскорее, ты едва держишься на ногах.

Он попытался усадить ее в ближайшее кресло, но Присцилла высвободилась, собрав все силы.

– Я хочу видеть Сью Элис. Где она?

– С Чарити.

– Ах да, конечно…

И Присцилла двинулась к закрытой двери детской, но Брендон схватил ее за руку:

– Нет, сейчас туда нельзя. Там доктор, он строго-настрого запретил входить. Посторонние ему мешают.

– Доктор? Что там делает доктор? – тупо спросила Присцилла. – Ты хотел сказать, священник? Ведь Чарити мертва.

– Да нет же! Правда, пуля попала в грудь, и положение очень тяжелое.

Присцилла издала какой-то глухой стон и осела. Брендон успел подхватить ее и па этот раз решительно повлек к креслу.

– Значит, она жива? – недоверчиво прошептала она.

– Жива, жива. Садись.

Присцилла внезапно вскочила и бросилась к двери так быстро, что Брендону едва удалось удержать ее.

– Пойми, ты не должка сейчас входить туда! Доктор извлекает пулю. Мы все ждем, видишь?

Несколько мгновений Присцилла смотрела на него бессмысленным взглядом, потом услышанное проникло в замутненное сознание. И тут же проснулась память.

– Это ты виноват, ты, Брендон! Если бы ты не таскал с собой повсюду целый арсенал… Боже, Чарити сейчас на грани смерти, и все из-за твоего револьвера!

– Прекрати, Присцилла! – К ним приближался Крис Бенлерман. – В этом шкафчике хранится и мое оружие. Чарити всегда интересовалась ружьями, а револьвер достала только потому, что это было ей по силам.

– Значит, это моя вина, – прошептала Присцилла, с трудом сглатывая. – Я одна оставалась с детьми и должна была лучше следить за ними.

– Наши дети не так малы, чтобы их нельзя было оставить дома одних. И мы оставляли, поверь мне. К тому же как ты могла догадаться, что девочки видели, куда убирают ключ от шкафчика? – Крис откашлялся, и хмурая, горькая усмешка появилась на его губах. – Если уж тебя так хочется взвалить на кого-то вину за случившееся, считай виновным меня, тем более что это и впрямь так. Я провел с Мэтом много времени, рассказывая ему об огнестрельном оружии и о том, что оно грозит опасностью, учил его ценить и уважать оружие. Но о девочках я не подумал. Это казалось мне совсем не обязательным. Если бы я провел хоть один урок с Пейшенс и Чарити, ничего подобного не случилось бы.

За этот вечер Крис постарел на несколько лет, но голос, по-прежнему твердый, звучал с глубокой убежденностью. Присцилла никак не ожидала подобной реакции от отца раненого ребенка.

– Как… как она?

– Пока трудно сказать.

Крис перевел взгляд на закрытую дверь детской, откуда донеслись приглушенные голоса, мужской и женский. Все, кто был в коридоре, повернулись, прислушиваясь. Голоса затихли, и снова воцарилось напряженное ожидание.

– К утру, полагаю, уже появится определенность, а пока… пока нам остается только молиться.

Так она и сделала.

После того как Присцилла бросила в лицо Брендону обвинение, он ушел в себя, она же погрузилась в оцепенение.