— Если ты хочешь знать, прикрою ли я тебе спину, ответ «да».

Она щурится, вглядываясь в меня. Мы стоим в озерце света рядом с фасадом Честерса. Небо так затянуто тучами, что три часа дня кажутся вечером. Я внезапно вижу нас сверху: тоненькая юная девушка с нежным лицом, одетая в длинный кожаный плащ, стоит, уперев руки в бедра, и смотрит снизу вверх на горца, который находится на полпути к превращению в принца Невидимых. От этого образа становится больно. Я должен был быть симпатичным студентом колледжа, двадцати двух лет от роду, с убийственной улыбкой и ярким будущим впереди. Мы могли бы продумывать, планировать, драться вместе. Та версия меня присматривала бы за ней. Гарантировала бы, что никто не сделает с ней того, о чем говорит голос в моей голове, того, что сделает с ней первый же Невидимый, если поймает ее без меча. Того, что часть меня тоже хочет с ней сделать. Меня заполняет ярость. На них. На себя. На всех.

— Ты никогда не расстаешься с мечом, верно?

Она отступает на шаг и закрывает ладонями уши.

— Чувак, у меня отличный слух. Не надо орать.

Я не знал, что кричу. Но теперь для меня многие вещи работают по-другому.

— Прости. Я просто хотел сказать, ты же понимаешь, что случится с тобой, если тебя поймает Невидимый. Так ведь?

— Никогда такого не будет, — самоуверенно заявляет она.

— С таким отношением будет. Бояться нормально. Страх полезен. Он не дает расслабляться.

— Правда? А я считаю его пустой тратой времени. Ты вот наверняка ничего не боишься, — восхищенно добавляет она.

Я боюсь каждый раз, глядя в зеркало.

— Конечно боюсь. Того, что ты слишком задерешь нос, оступишься, и один из них тебя схватит. И освежует.

Она склоняет голову к плечу и щурится, глядя мне в лицо. Мало кто из людей может так прямо на меня смотреть. И так долго.

— Ты ведь пока не полностью принц Невидимых. Может, мы заключим с тобой что-то вроде сделки.

— Что у тебя на уме?

— Я хочу убрать Честерс. Сжечь его. Уничтожить.

— Почему?

Она смотрит на меня с презрением и недоверием.

— Ты же видел, что там! Они же поганые монстры! Они едят людей. Используют их, убивают. И Риодан с его шайкой позволяет!

— Скажем, у нас получится закрыть этот клуб, даже сжечь его дотла. Люди просто найдут другое место для сборов.

— Нет, не найдут, — настаивает она. — Они вытащат головы из задницы. Прочухаются, как от крепкого кофе, и поймут, что мы их спасли!

Поток эмоций, приторно-сладкий, как погребальные лилии, захлестывает меня, оседает знакомым тошнотворным привкусом на языке. Она сильная, умная, одаренная, она ледяная убийца, когда это требуется.

И такая чертовски наивная.

— Они в Честерсе потому, что они хотят быть в Честерсе. Не сомневайся, милая.

— Ни фига.

— Фига-фига.

— Они просто запутались!

— Они отлично знают, что делают.

— Я думала, ты другой, а ты!.. Ты такой же, как Риодан! Как все остальные. Готовые всех списать со счетов. Ты не видишь, что некоторых людей просто нужно спасти.

— Ты не видишь, что большинство людей спасать уже поздно.

— Не бывает такого! Никого! Никогда! Не поздно!

— Дэни. — Ее имя я произношу с нежностью, наслаждаясь болью, которую она мне причиняет.

Я отворачиваюсь и ухожу. Мне здесь нечего делать.

— Ах вот как, да?! — кричит она мне в спину. — Ты тоже не поможешь мне драться? Тьфу! Овца! Все вы толстозадые овцы, которые трясут своими толстыми дурацкими овечьими задницами!

Она слишком юная.