Я отчаянно пытаюсь проснуться. Я в стране Грез, и он обнимает меня крыльями. Как только я уснула, он оказался в моем сне, ждал меня в конце белой мраморной дорожки в саду великолепных кроваво-красных роз. Он укладывает меня на них, в ворох бархатных лепестков. Я готовлюсь к уколу шипов.

Не печалься о них, Кэт. Солнце не жалеет того, что растет в его свете.

Он проникает в меня, глубоко, заполняет меня полностью, заставляет каждый нерв моего тела вибрировать в экстазе. Я выгибаю спину и шиплю от наслаждения.

Мы будем править миром, и они нас полюбят. Мы спасем их всех.

— Видишь меня во сне, милая Кэт?

Мир моего сна разлетается, как снежок от удара, и я вспоминаю, почему попросила Шона остаться со мной на ночь в аббатстве. Зачем провела его с черного хода в мои комнаты. Чтобы он спас меня от Крууса. Чтобы вернул меня в мир, который я знаю и люблю.

Я перекатываюсь в руках Шона и прижимаюсь к нему, содрогаясь от страха, который выдаю за желание. Мы занимаемся любовью, наспех, страстно и быстро. Он никогда не узнает, что я пытаюсь стереть из памяти кого-то другого.

Того, с кем я кончаю сильнее. Лучше. Больше.

Шон, моя любовь, друг моего детства, любимый с юности, моя родственная душа. Я знаю его всю жизнь. Мы делили детский манеж и вместе пошли в школу. Мы одновременно болели корью и первый свой грипп провели в одеялах перед одним телевизором. Мы вместе пережили прыщи. Он был со мной в ту ночь, когда у меня начались месячные, я была с ним в тот день, когда у него начал ломаться голос. Мы знаем друг о друге все. У нас богатая и долгая история. Я люблю его темные глаза, его черные волосы и светлую ирландскую кожу. Я люблю его рыбацкий свитер, и линялые джинсы, и вечную быструю улыбку. Я люблю силу его рук, которые годами тянули рыбацкие сети, и то, как двигается его жилистое тело, и как он выглядит, когда уходит в хорошую книгу с головой, и как он двигается во мне.

— Ты в порядке, любимая? — Он убирает прядь волос с моего лица.

Я ложусь головой ему на грудь и слушаю, как бьется его сердце, размеренно и уверенно. Иногда мне кажется, что у него тоже есть тень моего дара ши-видящей, настолько хорошо он меня читает. Он с детства знает все о моей эмпатии. И ничто во мне не отталкивает его, а это редкий дар среди тех, кто полностью понимает, что я могу. Мало кто способен мне лгать. Я чувствую внутренний конфликт, если только существа не лишены вины и совести полностью, а таких я встречала мало и узнала о них лишь недавно. Все они водятся в Честерсе. Правду я не узнаю, просто чувствую ложь. Поэтому любить меня способен только идеально честный мужчина. Как мой Шон. Мы научились доверять друг другу еще до того, как научились подозревать.

— Что, если я не справлюсь? — говорю я. Я не уклоняюсь от вопроса. С Шоном мне почти не нужны слова. Мы с детства заканчиваем друг за друга фразы. Мы оба были девственниками, когда в первый раз занялись любовью. И для нас не было и не будет никого другого.

А теперь у меня появился невидимый любовник, который разрушает все, что мне дорого. Заставляет меня хотеть его, а не моего Шона.

Шон смеется.

— Кэт, милая, ты справишься с чем угодно.

Сердце в моей груди становится камнем. Я сгораю от стыда за измену. Каждую ночь, уже больше недели, во сне я занимаюсь любовью с другим и помню каждую деталь. Я брала его в рот, я чувствовала его в себе, в тех местах, которые принадлежат только Шону.

— Но что, если я не смогу? Что, если я совершу ошибки, которые будут стоить им жизней?

Он перекатывается на бок и притягивает меня спиной к себе. Я прижимаюсь к нему. Мы идеально подходим друг другу, как две ложки из одного набора. Словно вырезаны из единого куска одного и того же дерева.

— Тише, милая Кэт. Я здесь. Я всегда буду здесь. Вместе мы справимся с чем угодно.