— А может, Зимин уже в городе? — спросил Лебедев.

Боровский отрицательно покачал головой.

5

Погода резко испортилась. Всю ночь шел дождь, небо заволокли тучи, сверкали молнии. Зимин поднялся на палубу буксира и уныло огляделся. Все стало серым и безликим. Куда делись сочные краски, где голубое небо? Николай сидел в шезлонге на корме и читал газету. Подняв голову, он с удивлением посмотрел на своего постояльца, будто впервые увидел его.

— Послушай, Кирилл, а в твоем роду не было колдунов? Может, бабушка ведьма или дед ведьмак, а тебе чары по наследству достались?

— Доброе утро. Ты считаешь, я похож на нечистую силу?

— Вот, глянь!

Речной волк бросил газету на раскладной столик. Зимин поежился от ветра, подошел и взял многотиражку в руки. Статья называлась:

«И на старуху бывает проруха». Впрочем, и статьей-то эту заметку назвать было нельзя. Одна колонка на третьей полосе с мелким заголовком. Можно и не заметить, если не читать газету от «а» до «я». Текст гласил: «…Надо еще раз сказать о высоком профессионализме наших следственных органов. Истина для них дороже всего. Кропотливый и дотошный разбор дела об убийстве столичного коммерсанта привел майора Прошкина и его команду к выводу, что арестованный по подозрению в данном преступлении Антон Бартеньев не виновен. След оказался ложным. Как считает Прошкин, кто-то хотел подставить автомеханика и умышленно подбросил улики. Но опытные сыщики разгадали план убийцы и сумели отличить правду от лжи. Преступление совершено за чертой города и вряд ли убийцей был житель Тихих Омутов. Скорее всего, жертву поджидал на развилке кто-то из партнеров, знавших, что коммерсант должен везти с собой крупную сумму денег.

Следственная бригада во главе с майором Прошкиным вынесла постановление об освобождении Антона Бартеньева из-под стражи и приносит ему извинения за допущенную ошибку. Так и должны поступать благородные рыцари правопорядка.

Прошкин сказал нашему корреспонденту, что с самого начала сомневался в виновности человека, которого уважает весь город. Однако он выполнял свой долг, не позволяющий идти на компромиссы. Теперь, когда все выяснилось, Прошкин с радостью и облегчением откроет ворота свободы для честного человека и склонит перед ним голову в знак примирения. Такая приятная новость порадует многих горожан, знающих Антона Бартеньева, человека, о котором никто никогда не сказал плохого слова!»

— Ловко обстряпали, — прошептал Зимин.

— Ну вот, видишь, Кирилл, все само собой решилось. Фантастические планы по захвату Бастилии можно перечеркнуть жирным крестом. Парня оправдали, а Прошкин оказался не таким монстром, каким его себе многие рисуют.

— Вот, вот. Теперь так же считает все население. Отличный ход.

— Почему ты все видишь в черном свете, Кирилл?

— Потому что белого здесь нет. Извини, но мне надо прогуляться.

— Только в город не ходи. Похоже, Прошкин перевел стрелки с Бартеньева на тебя.

— А ты мудрый мужик, Коля. И я бы так решил, если бы не знал, что статья заказная.

— У нас других не бывает.

— Ты меня не понял. Потом объясню.

Зимин переоделся и сошел на берег. Неторопливой походкой он направился по дороге вверх к восточным кварталам города.

Молодец Катя, выиграла дуэль с губернатором и еще нашла способ подать ему знак.