Она медленно кивнула головой.

– Да... Спасибо вам... Это давно надо было сделать...

Я закрыл коробку и позвонил Ларри Флинту в полицейское управление.

– Ларри, – сказал я. – Сейчас мы приедем с двумя людьми, которые хотят сделать заявление в связи с убийством Лоудера.

Флинт ожидал нас в своем кабинете, за машинкой уже сидел стенографист. Признания Оливии и ее отца были запротоколированы. Все оказалось примерно так, как я и предполагал. Оливия рассказала, что Лоудер набросился на нее, она сопротивлялась, но он не отпускал ее. Она почувствовала, что начинает терять самообладание. Сама мысль, что через пару минут она может оказаться в объятиях ненавистного ей человека, наполнила ее отчаянием. Она схватила со стола револьвер, прижала его к груди Лоудера и выстрелила, не отдавая себе отчета в том, что делает.

Я дождался, пока секретарь оформит протокол, и Оливия с отцом его подписали. Потом вышел из комнаты.

Флинт догнал меня.

– Вы забыли оставить револьвер, – сказал он, кивнув на коробку.

– Он вам не нужен, – ответил я. – И вообще, это моя частная собственность.

Он смотрел, ничего не понимая.

– Что вы болтаете? Вы обязаны его сдать! Это же вещественное доказательство.

– Нет! Я знал, что Коул спрятал револьвер с отпечатками пальцев Оливии Даноу, ни искать его пришлось бы целый год. Поскольку Лоудер был убит из его собственного револьвера, я пошел в магазин и купил точно такой же. Не такие они специалисты, Оливия и ее отец, чтобы отличить один кольт от другого.

Я шел по коридору и думал о судье и его дочери. Мне было жаль их. Правда, Харриса Смита и его жену, и сына я жалел еще больше.

С судебной карьерой Киприано, безусловно, теперь покончено. Не думаю, что найдется хотя бы один присяжный, который не сочувствовал бы ему в сложившейся ситуации. А адвокат Оливии построил защиту на том, что молчала она из за естественного страха. Когда она узнала, что вместо нее подставили невинного человека, было уже поздно.

Поскольку Лоудер был торговцем наркотиками, а Смит – наркоманом, присяжные и ей не откажут в своих симпатиях. Конечно, ей не миновать тюрьмы, но выйдет она оттуда еще молодой женщиной. Ей и ее отцу придется нелегко, но им и так было не особенно легко в последнее время.

Сэнди ждала меня у выхода в своем красном «ягуаре». Я уселся рядом с ней и взял сигарету.

– Сегодня будет невыносимо жарко, – сказала она. – Поедем ка лучше за город. У меня отпуск на два дня. Надеюсь, у тебя нет никаких срочных дел?

– Если бы и были, я готов обо всем забыть.

– Я знаю одно неплохое уединенное местечко возле маленького озера в Коннектикуте. Там будет прохладно.

– Что же ты стоишь? – Улыбнулся я. – Поехали!

Через некоторое время она косо взглянула и спросила:

– Похоже, ты не очень то счастлив, а?

– А чему радоваться?

– Но мы же взорвали «Опиумное кольцо»! А это чего нибудь да стоит!

Я с горечью улыбнулся.

– Не надо строить иллюзий. Это «Кольцо» взорвано лишь на короткое время. Дело будет крутиться и дальше, только заниматься им будут другие люди. Этот синдикат уже давно держит наготове других кандидатов на место Коула и Мэссея. Вскоре поступит новая партия героина, тысячи людей по прежнему будут одурманивать себя этим ядом. А сотни мелких и крупных торговцев будут снабжать их. И всегда найдутся продажные полицейские, чтобы дело шло без помех.

– Ну, если все видеть только в черном свете... Неужели ты совсем не чувствуешь удовлетворения?

– Нет, отчего же, – ответил я. – Но только из за того, что жена и сынишка Харриса Смита могут жить, не думая, что их муж и отец убийца.