— Думаю, догадывались, — зло ответил Дронго.

— Израильтяне знали?

— Конечно, да.

— Значит, обе разведки знают, что в результате последней командировки вы потеряли любимую женщину. Верно?

— Можно сказать, да.

— И это случилось отчасти из-за того, что КГБ подставил вас как приманку?

— Да.

— Однако вы сумели выполнить свое задание и вернуться домой.

— Да.

— А сейчас самый важный вопрос. Как вы думаете, американцы поверят, что КГБ вторично решило подставить вас?

— Что?.. — Дронго вскочил на ноги, поперхнувшись остатками бутерброда. — Из-за этого меня вызвали сюда? Опять ваши идиотские игры?

— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо, но жестко возразил генерал.

Дронго задумался. Профессионализм сработал и на этот раз.

— Нет, — решительно проговорил он, — в это не поверит никто. Просто потому, что я не позволю вторично подставить меня.

— Верно, — кивнул головой генерал, — после смерти двух агентов и гибели Натали вы должны были выйти из игры. Более того, вы возненавидели КГБ, которое вас подставило.

— Откуда вы знаете, что это не так? — с неожиданной злостью спросил Дронго.

— Вы — профессионал, а это значит, что эмоции должны быть под контролем разума. Вашего разума.

— Я, кажется, начинаю понимать, — кивнул Дронго, — в это невозможно поверить, и именно поэтому вы решили разыграть эту карту. А я все гадал, для чего я вам нужен.

— Мы умеем просчитывать варианты, — подтвердил его догадку генерал, — скажите мне, кто поверит, что КГБ решило использовать уже разоблаченного агента? Кто поверит, что, подставив его один раз, мы решили подставить его второй? Кто поверит, что агент, потерявший трех друзей в предыдущей операции, согласится на подобную командировку? Это абсолютно невероятно, и именно поэтому мы решили пригласить вас.

— Чтобы еще раз подставить? — спросил Дронго, глядя в глаза генералу.

— Да, — ответил тот, не отводя глаз, — именно для этого. И нам нужно только одно — ваше согласие. Вы уже поняли: заменить вас мы не можем. Такой шанс бывает один на миллион. Даже нарочно мы не смогли бы создать подобной ситуации.

Дронго молчал. Он тоже умел просчитывать варианты.

— Верно, — наконец проговорил он, — действительно ситуация уникальная. Я снова отправлюсь в командировку, а вы сообщите американцам, что я двойной агент?

— Нет, — поднявшись, генерал приблизился к Дронго, — на этот раз вас арестуют почти сразу по прибытии на место. Но только после выполнения нашей операции.

В комнате наступило молчание.

— У меня будет сверхзадача, — понял Дронго.

— Да. И не одна, — ответил генерал, — об этом мы поговорим подробнее.

— Я еще не дал согласия, — напомнил агент.

Молчавший Родионов неожиданно засмеялся.

— Думаю, что вы согласитесь. Наши психологи были убеждены в вашем положительном ответе.

— Я всегда считал, что на меня достаточно одного психолога, — невесело заметил Дронго.

— Над этой операцией работали восемь человек. Весь наш отдел. — Помолчав, Родионов добавил:

— Они дали нам почти стопроцентную гарантию, что вы согласитесь.

— Какие у меня сверхзадачи? — спросил Дронго у генерала.