Под её бархатисто-ласковым, убедительным напором Дарёна сдалась и села. Это прекрасное место словно держало её в обольстительных объятиях, а рука сама тянулась к миске с черешней.

– Кушай, – пододвигая ягоды к ней, кивнула Светолика. – Тебе сейчас это необходимо. Просто чудо, что тебя сюда занесло! Мне радостно видеть тебя в своём логове…

«Логовом» княжна называла это великолепное поместье, расположенное под южным городом Заряславлем, который основала родительница Лесияры, княгиня Заря. Здесь Светолика предавалась своим учёным занятиям, трудилась над изобретениями и разводила теплолюбивые, редкие и чужеземные растения. Попробовав черешню далеко на западе, в жаркой приморской стране Еладии, она загорелась замыслом вырастить её в Белых горах, и южная их оконечность подходила для этого как нельзя лучше: зима здесь была мягкой, а лето – умеренно жарким. Её стараниями теплолюбивое дерево хоть и не сразу, но прижилось, Светолика даже вывела несколько сортов с плодами разного цвета. Теперь княжна была гордой обладательницей огромного черешневого сада. Эти ягоды поспевали, когда всех прочих ещё и в помине не было; чтобы собрать урожай, княжна звала жительниц из всей округи, и каждой доставалось по корзинке. Особенно любила Светолика угощать черешней детей, поэтому на уборку урожая приходили целыми семьями; пока взрослые занимались сбором, детишкам позволялось кушать ягоды прямо с веток – сколько влезет.

– Скоро опять сюда толпа малышни набежит, – с улыбкой сказала княжна. – Сад громадный, деревьев – не счесть, с каждого дерева в хороший год можно получить до трёх пудов ягод – куда мне одной столько? Пускай ребятня радуется.

Вдруг издалека донёсся светлый и красивый, гулкий перезвон колоколов. Звук этот отдался в груди у Дарёны мощно и тревожно, и она едва не подавилась косточкой.

– Полдень, – сказала Светолика. – Это башенные часы бьют.

– А… а за что их бьют? Разве они кого-то обидели? – изумилась Дарёна.

Светолика заливисто расхохоталась, хлопнув себя по колену, и щёки Дарёны вновь ощутили жар, а внутрь закрался холодок неловкости: что же за диковинную глупость она сморозила, что княжна так потешается? Светолика между тем встала, знаком приглашая девушку следовать за ней.

– Идём… Идём, я тебе покажу! – вытирая выступившие от смеха слёзы и протягивая Дарёне руку, сказала она. – И черешню можешь взять с собой, пошли! Сама увидишь, как их… бьют! Ох-ха-ха-ха! Избиение часов! Ох, не могу…

Дарёна взяла со стола миску с ягодами и вложила руку в протянутую ладонь княжны, рдея от смущения и недоумения. Они вместе шагнули в проход и оказались внутри сумрачного помещения, наполненного огромными движущимися шестернями, валами, барабанами, колёсами… Свет проникал сквозь очень узкие высокие окна, похожие на крепостные бойницы. Огромный механизм заставлял звенеть колокола разных размеров.

– Где это мы? – спросила Дарёна, озираясь.

– В часах, – ответила Светолика. – Ты видишь их устройство изнутри. Эти часы установлены на башне и отбивают колоколами время. Их звон разносится далеко, и каждый, кто его слышит, может узнать по количеству ударов, который час. В отличие от солнечных часов, они показывают время и в пасмурную погоду, и в темноте, а преимущество перед песочными у них в том, что за ними не нужно постоянно следить, переворачивая, только заводить. Теперь ты видишь, Дарёнушка, что никто их не бьёт – они бьют сами. То есть, звонят.

Дарёна уже сама смеялась над своей оплошностью. Она как заворожённая наблюдала за движением часового механизма, а Светолика объясняла, как он работает:

– Вот это – пружина, её сжимают, и пока она медленно разжимается, часы идут. Завода хватает на две седмицы, потом часы надо снова заводить, иначе они встанут.