Полковник милиции Павел Сергеевич Маркин служил начальником уголовного розыска почти два года. За это время он проникся уважением к старому оперативнику, который был младше его всего на два года. В Журавлеве ему нравилась надежность и обязательность, его профессиональное чутье в раскрытии самых опасных и запутанных убийств, натаскивание молодых оперативников с передачей им своего бесценного опыта. Поэтому он, уже заранее зная вердикт врачей, сразу повел разговор о дальнейшей службе своего подчиненного.

— Константин, в «тяжах» оставаться нельзя, в противном случае вынужден буду отправить тебя на пенсию. На этой неделе я должен информировать санчасть, что нашел для тебя легкую работу, иначе предстоит врачебная комиссия и все равно уволят по состоянию здоровья.

— Павел Сергеевич, я чувствую себя вполне отлично, — досадливо махнул рукой оперативник. — Эти врачи слишком сгущают краски, еще и пугают, что могу умереть на работе. Они перестраховываются, как бы со мной ничего не случилось, так что верить им на сто процентов не стоит.

— Мне все же надо подчиниться рекомендациям врачей, иначе они доложат министру, — развел руками полковник. — Я вот о чем подумал на досуге: иди-ка ты руководить разыскным отделением. Астахова я заберу в «тяжи», он уже достаточно набрался опыта, за ним уже несколько раскрытых убийств, а ты садись на его место. В зарплате ты ничего не теряешь, это равнозначные должности.

— Два раза в одну реку не входят, ведь я когда-то начинал работать в группе розыска, — усмехнулся оперативник. — Теперь что, возвращаться обратно?

— Серьезно? — удивленно спросил Маркин. — Когда это было?

— Лет пятнадцать назад.

— Ох, как давно все это было! — поразился руководитель, уносясь воспоминаниями к тем далеким временам и, подытоживая разговор, распорядился: — Ну, тем более, тебе разыскная работа не в новинку, принимай отделение. А я завтра же сообщу в санчасть, что для тебя подыскал щадящую работу. Так что вперед!

— Есть, товарищ полковник, — нехотя подчинился сыщик.

Вечером, когда он вернулся домой, жена радостно протянула ему письмо.

— На, Костя, прочитай, что пишет Витька.

Журавлев присел на диван в прихожей и стал читать письмо сына из армии. Закончив с чтением, он удовлетворенно крякнул:

— Хочет пойти по моим стопам. Правильное решение, весной демобилизуется и сразу в патрульно-постовую службу. Заочно поступит в институт, на третьем курсе его уже можно взять оперативником.

— Еще одним сыщиком станет больше в семье, — тяжело вздохнула жена и пригрозила пальцем: — Только младшего не вздумай заманивать в свой уголовный розыск. После университета пусть идет на строительство или в архитектуру — у него тяга к этим профессиям.

— Ладно, не ворчи, Кристина, — улыбнулся жене Журавлев. — Архитекторы тоже нужны городу, ведь ты же мечтала стать одной из них. А меня можешь поздравить — с сегодняшнего дня я руковожу розыскным отделением.

— Через столько лет вернулся обратно? — ахнула жена. — Все из-за сердца?

— Да, перевели на легкую работу. В противном случае хотели отправить на пенсию.

— Костя, а, может быть, действительно пора на пенсию. Здоровье-то не казенное.

— Кристина, какой из меня пенсионер? — возразил опер. — Потихоньку стану работать, не буду нагружать себя, как раньше. Если Витя придет в уголовный розыск, натаскаю его, подготовлю себе замену, а потом спокойно уйду на пенсию.

Жена, смеясь, вновь пригрозила пальцем:

— Знаю, знаю, тебя! И на новой работе будешь пропадать сутками — ты неисправимый!

Журавлев, чмокнув жену в щеку, с шутливой улыбкой поклялся:

— Обещаю, Кристина, не нагружать себя и приходить домой вовремя!

Наутро начальник угрозыска позвонил в санчасть и сообщил курирующему врачу-терапевту, что подполковник милиции Журавлев переведен в другое подразделение уголовного розыска с меньшим объемом работы.