— Минут через сорок будет готов специальный тамбур, который можно герметично присоединить к обшивке самолета… — пробормотал он.

Я посмотрела на него уничтожающе. Вот такие, как этот полковник, «спасатели» разваливают наше МЧС! Его больше всего беспокоит, как он будет выглядеть в глазах прибывающего начальства, а о людях, находящихся в экстремальной ситуации и ждущих его помощи, он и не думает. Вот главная опасность для нас, а вовсе не происки наших противников. Самый страшный враг тот, что внутри нас самих.

— Приготовьте немедленно легкий акваланг! — сказала я полковнику. — Пока вы там будете возиться со своим аппаратом, я сама спущусь к самолету, посмотрю на все своими глазами…

— Вам нечего там делать, капитан! — резко возразил мне полковник. — Мои люди уже спускались на дно и делали рекогносцировку…

— Им удалось выяснить, живы пассажиры или нет? — перебила я.

Полковник покачал головой.

— У них было другое задание, — сказал он. — И они его выполнили. А вам, капитан, не мешало бы помнить о существенной разнице в звании и в должности, которая между нами существует!

Я разозлилась.

«Так ты мне свои погоны будешь в нос совать? — подумала я угрожающе. — Хорошо, полковник, сейчас мы всех по своим местам расставим».

У каждого человека есть какие-нибудь психологические проблемы. Это его наиболее больное и тщательно скрываемое место. Опытному психологу достаточно, однако, внимательного взгляда и нескольких фраз, чтобы в общих чертах установить суть психологической проблемы конкретного человека — они все типичны и в силу того — схожи у разных людей. Вот дальше начинается уже сфера индивидуального — у каждого конкретного человека одна и та же проблема развивается по-разному, в зависимости от частностей его жизни. Но мне и не нужно было знать о жизни этого испуганно-нагловатого полковника ничего личного и индивидуального. Он целиком укладывался в общую схему. Я заметила, что, слушая меня, он украдкой пялился на мою грудь.

— Вам, полковник, тоже не мешало бы помнить, что вы взрослый и полностью свободный в своих поступках человек, — сказала я, подойдя к нему вплотную. — Перестаньте думать о том, что и мама, и начальство очень далеко от вас на берегу и вам не у кого спросить, что делать дальше… Здесь начальник вы, и вы должны принимать решение самостоятельно, как бы страшно для вас это ни было.

Я понизила голос и перешла на громкий шепот, слышный только мне и ему, поскольку остальное касалось только нас двоих и я вовсе не хотела, чтобы Игорек и Кавээн слышали мои слова.

— И прекратите наконец грезить, как приятно и спокойно было бы уткнуться в мои груди и заснуть на них. Женская грудь предназначена для мужчин, а не для мальчиков!

Полковник покраснел и плотно сжал тонкие мальчишеские губы. Он явно хотел что-то мне ответить, но легкое покачивание палубы под ногами напоминало о том, что под ногами у нас не твердая и надежная почва, а колеблющаяся поверхность воды, скрывающая под собой неясные опасности и неизведанные глубины.

Неважно, что судовой эхолот показывал всего тридцать метров глубины, — чувственное восприятие всегда берет верх над логикой и здравым смыслом, особенно в таких неустоявшихся зависимых натурах, как этот еще не вышедший из младенческого возраста полковник. Поверхность воды он скорее всего воспринимал как бездну под ногами, а самостоятельность была для него столь же пугающей бездной.