"Пустить, что ли, себе пулю в лоб, - думал Селезнев в самолете. - Может, Всевышний или кто там - звезды? - примут мою жертву и оставят Варвару в живых. Если убили, точно пущу. Но сначала размажу подонков по стенке. Без суда и следствия. И, если удастся, вытащу Прошку. Не дай бог, Варварины ребята лишатся еще и его!"

Самолет приземлился в Пулково в 22.30. Селезнев отыскал на стоянке "вольво", который поставил туда накануне, сел за руль и покатил в город. По дороге он молился о том, чтобы сведений, собранных в Москве, оказалось достаточно для выхода на убежище Сарычева и Кузнецова в Питере.

После звонка Сандры Дон, пугая сотрудников безумным выражением лица, бросился в кабинет начальника и едва не упал перед ним на колени.

- Петр Сергеевич, Христом-богом заклинаю: позвоните в Питер Сухотину! Попросите его послать по этим трем адресам самого опытного своего сотрудника. Лейтенант, которого он выделил мне в помощь, хороший, толковый парень, но у него еще молоко на губах не обсохло. А мне нужно, чтобы туда пошел стреляный воробей, которого на мякине не проманишь.

Кузьмин посмотрел на подчиненного, пожевал губами и, решив в виде исключения обойтись без площадной брани, спросил:

- Что нужно-то?

- Эти люди - бывшие сослуживцы некоего Василия Кузнецова. Он, кстати, проходит у нас по делу, ведет Халецкий. Нужно выяснить, не обращался ли к ним Кузнецов в последние три-четыре дня. Но тут есть одна тонкость. Кузнецов, по-видимому, скрывается и от нас, и от тех, кто покушался на него и его патрона Сарычева. Если он обратился за помощью к кому-то из друзей, они наверняка не захотят его выдать, ведь они вместе прошли огонь и воду. Потому-то и нужно, чтобы с ними разговаривал настоящий спец, способный точно определить, лгут они или говорят правду.

Пёсич снова пожевал губами и не удержался-таки от матерка:

- Ладно, трам-тара-рам! На самолет! Я все устрою.

Но прежде чем ехать в Шереметьево, Дон зашел к Халецкому.

- Борис, свяжись, пожалуйста, с военными еще раз. В Афганистане с Кузнецовым служили некие Николай Сивоконь и Юрий Белухин. Первый из Донецка, второй, предположительно, из Сибири. Узнай их нынешние адреса, и желательно сегодня же. Если удастся, позвони в Питер по прежнему номеру. Возможно, я туда еще не доберусь, тогда передай сведения тому, кто возьмет трубку.

Халецкий присвистнул:

- Думаешь, это так просто? Придется связываться с военкоматами, где их призывали, выяснять, куда они выбыли, потом снова связываться с военкоматами и так далее. И все по межгороду. А рабочий день, между прочим, кончился.

- Ладно, Боря, сделай, что сможешь, - махнул рукой Селезнев.

Халецкий посмотрел на него с состраданием.

- Конечно, старик! Можешь на меня положиться. Давай-ка тебя кто-нибудь отвезет в аэропорт.

- Спасибо, но лучше не надо. Мне нужно побыть одному и подумать.

Теперь, на подъезде к дому Сандры, желание побыть одному достигло наивысшей силы. У него самого все переворачивалось внутри от страха, что вот он сейчас войдет и узнает... А что чувствуют ее давние друзья, которые с ней двадцать пудов соли съели? А теперь еще и Прошка...

Но, как ни боялся Дон предстоящей встречи, он не думал, что все будет настолько скверно.

Сандра молча впустила его в квартиру. Лицо ее было мрачным, а веки красными и припухшими. Сидевший в кресле в углу гостиной Марк поднял голову и посмотрел на него пустыми глазами, потом в его взгляде мелькнула было надежда и тут же погасла. Генрих с потерянным видом подпирал плечом стенку, а самое тяжелое зрелище являл собой Леша. Он ходил по комнате, как робот, и, глядя перед собой невидящими глазами, беззвучно шевелил губами.