Чем дольше он касался Эверил, тем сильнее жаждал овладеть ею. Но еще больше он боялся, что, проявив поспешность, ранит не только ее тело, но и сердце.

Однако прежде чем Торнтон успел осознать эту неприятную истину, его губы накрыли ее рот, упиваясь медовой сладостью. Эверил оцепенела, ее теплые ладони уперлись в его грудь. Но Дрейк продолжал наступление. Не отрываясь от ее губ, он притянул ближе напряженную фигурку и дал волю своей страсти.

Все его чувства обострились, слабый аромат цветов и дождя кружил голову. Дрейк застонал и погрузил пальцы в шелковистые пряди, струившиеся по ее спине. Боже, да она может соблазнить самого благочестивого из монахов.

Эверил издала слабый возглас и попыталась оттолкнуть его. Но Дрейк не сдавался.

Наконец оторвавшись от его губ, она выдохнула:

– Зачем ты это делаешь?

Дрейк позволил ей заглянуть в его глаза и увидеть то, чего он не мог и не хотел отрицать.

– Я хочу этого. Хочу тебя.

И снова припал к ее губам.

Руки Эверил нерешительно скользнули по его груди к плечам, а затем обвились вокруг его шеи. Рот слегка расслабился. Она медленно, дюйм за дюймом, сдавала свои позиции, тая в его объятиях. Дрейк ликовал, радуясь каждой крохотной уступке в этом страстном поединке.

Словно догадываясь о своей власти над чувствами Торнтона, Эверил робко коснулась языком его нижней губы. Она не ошиблась – это вызвало трепет во всем его теле.

Подняв к себе ее лицо, Дрейк углубил поцелуй, вдыхая возбуждающий запах женской кожи. Желание нарастало. Его язык переплелся с ее язычком, дразня и подбадривая. Эверил откликалась, невольно разжигая пламя страсти.

Дрейк притянул Эверил к себе так близко, что она ощутила всю полноту желания. Она таяла в его руках, исходившее от нее тепло согревало воздух, накаляя его тело, охваченное вожделением. Дрейк склонил голову к шее девушки и стал пощипывать губами надушенную кожу. Ее нежный вкус вызвал целый поток ощущений, хлынувший в его истомившиеся чресла.

Одурманенный ароматом, Дрейк снова припал к ее губам. Пылкий отклик Эверил заключал в себе чарующую смесь женской невинности и врожденного дара соблазнять. И видит Бог, Дрейк был только рад уступить ее чарам.

Не отрываясь от ее губ, он просунул руку под ее колени и подхватил Эверил на руки. Ощущение миниатюрной фигурки, страстно прильнувшей к его груди, лишило Дрейка остатков самообладания.

В несколько шагов он пересек комнату и опустил девушку на мягкую постель. Вытянувшись рядом, он снова прильнул к ее губам. Она встретила его поцелуй, словно понимала и разделяла всю силу неумолимого желания, пульсировавшего в его крови.

Эверил застонала. Этот стон, сладострастный и нежный одновременно, вызвал его неистовый отклик. Он не мог больше ждать.

Дрейк оголил ее плечо и заворожено смотрел на молочно-белую кожу, мягкий изгиб плеч и нежные округлости груди. Потом спустил ее сорочку до талии и накрыл горячей ладонью небольшую грудь. Эверил застонала и выгнулась. Закрыв глаза, Дрейк отдался пьянящим ощущениям, чувствуя во всем теле мощную пульсацию, заглушавшую бешеный стук его сердца.

Желание, могучее и всепоглощающее, пульсировало в крови. Его ритм удвоился, когда он склонился ниже и сомкнул губы вокруг напрягшейся вершинки ее груди. Эверил вскрикнула.

Дрейк поднял голову. В глубокой зелени ее широко распахнутых глаз светилось удивление и неприкрытое желание.

Как в одной женщине может таиться такая сладость, что весь его прежний опыт кажется лишь жалкой имитацией подлинной страсти? Неужели такое возможно, недоумевал Дрейк, скользя ладонью по изгибу ее талии и дальше, по округлости бедра, увлекая за собой тонкий шелк сорочки.

Охваченный огнем желания, он схватил ее руки и поднес к своей рубахе.

– Раздень меня, – прерывисто выдохнул он, то ли приказывая, то ли умоляя.