Рэн была очень благодарна женщинам-пикотам за трогательную заботу. На теле девушки до сих пор остались кровавые рубцы от веревок Малькольма, но следы от укусов рыжих муравьев почти исчезли благодаря прохладным компрессам из ила, которыми лечили ее индеанки.

Из-за напряженности в отношениях между колонистами и индейцами воины знаками объяснили Рэн, что здесь, у маленького ручья, несущего свои воды в реку, они покинут ее и дальше она поедет одна. Они также дали понять, что отправятся на поиски капитана ван дер Риса, чтобы сообщить о ее местопребывании. Один из индейцев, заметив на лице Рэн озабоченное выражение, махнул рукой в небо и указал на солнце, потом слегка опустил руку. Девушка поняла, что путешествие должно закончиться до наступления темноты.

Оставшись в одиночества среди удлиняющихся теней, Рэн отдыхала на берегу ручья, восхищаясь красными и золотыми бликами на поверхности воды. Перед тем как девушка покинула поселение Сассакуса, одна из женщин подарила ей прекрасное платье из мягкой оленьей кожи, расшитое бусинками и украшенное бахромой. Темные волосы Рэн были затянуты высоко на макушке ремешком из сыромятной кожи, обнажая длинную и изящную шею. День был жарким, а тропа пыльной, и Рэн с вожделением посмотрела на прохладную воду ручья.

Зачарованная искрящимися струями, она встала, быстро сбросила с себя платье и мокасины, подошла к ручью и попробовала воду ногой. Помечтав о куске душистого мыла, девушка вошла в ручей и обнаружила, что в самом глубоком месте вода доходит ей до пояса. Погрузившись в прохладу воды, Рэн засомневалась, от чего дрожит – от холода или от предстоящей встречи с Калебом. По дороге к Сейбруку все ее мысли были только о нем. Рэн и представить себе не могла, какой будет его реакция, когда Калеб увидит ее. Последнее, что Рэн знала о нем, – это то, что Сара заявила, будто он является отцом ее ребенка. А поскольку Калеб был благородным человеком, Рэн была уверена, что к данному времени он уже женился на Саре…

Усилием воли Рэн заставляла себя не думать об этом и принять все как есть, а не так, как бы ей хотелось. Но она не могла справиться с воспоминаниями: перед глазами всплывало лицо Калеба… его темные глаза, согревающие ее невидимым пламенем, дающие понять, что она прекрасна и желанна… его рот, завладевший ее губами… крепкие белые зубы, нежно покусывающие ее нижнюю губу… его руки, сильные и мускулистые, но такие чуткие и ласковые… Рэн вспоминала свои ощущения, когда гладила густые и жесткие волосы Калеба, когда его стройные крепкие бедра прижимались к ней, от чего ноги у Рэн подкашивались и она чувствовала себя беспомощной… Она слышала звуки его голоса – уверенного и повелительного, когда он отдавал приказы своей команде; бархатного и нежного, когда нашептывал ей на ухо слова любви. Насмешливые морщинки в уголках глаз, едва заметный шрам на верхней губе – все это Калеб…

Рэн подняла глаза и обнаружила, что он стоит совсем рядом. Сначала она подумала, что это просто игра воображения – слишком велико было желание увидеть любимого…

Калеб стоял на берегу, скрестив на груди руки. Он был неподвижен, как могучий дуб за его спиной; лишь глаза казались живыми. Калеб медленно протянул руку, желая прикоснуться к Рэн и убедиться, что все это не сон. Все сомнения девушки сразу же улетучились, ответы на свои вопросы она прочла в его глазах.

Рэн поплыла к нему как во сне. Не замечая своей наготы, не обращая внимания на бриз, холодящий кожу и путающий волосы, она вышла из ручья, протягивая к Калебу руки. Все чувства Рэн отражались в ее глазах.

Уже в его объятиях, при мысли, что они навеки принадлежат друг другу, в душе Рэн вновь воцарились мир и спокойствие. Глаза и губы Калеба рассеяли все сомнения, терзавшие ее.

Калеб потерял дар речи от нахлынувшего счастья. Рэн не сон! Она здесь, в его объятиях, и он уже никогда не отпустит ее…

Длинные пряди волос обрамляли прекрасное лицо Рэн.