Но вот он дошел до розария. Благоухание бархатистых лепестков ненадолго приглушило его исступленную одержимость. Тут-то Герберт и обнаружил ту, которую искал. Закрыв лицо руками, удрученно понурив голову, она сидела на скамейке перед изящной деревянной решеткой, увитой розами.

Заслышав звук шагов, Бетани отняла ладони от лица и упрямо уставилась в пространство. А Герберт ринулся напролом, продираясь сквозь колючие кусты, точно опасаясь, что видение вот-вот растает в воздухе.

— Где он? — рявкнул Герберт, тяжело дыша.

— Кто? — изобразила непонимание молодая женщина.

— Кто? И ты еще спрашиваешь?

— Откуда мне знать, кого ты имеешь в виду? — саркастически отозвалась она. — Мыслей я не читаю!

— Ронни, кто ж еще!

— Полагаю, мистер Коннолли в доме, отбивается от стаи назойливых поклонниц, — пожала плечами Бетани. — О, бремя славы!..

Логика подсказывала Герберту, что такой ответ вряд ли уместен в устах женщины, обуреваемой любовью к голливудской знаменитости. Но на всякий случай следовало удостовериться.

— Так вы с Ронни вместе или нет?

— Вместе? — Бетани испытующе вгляделась в лицо Герберта. — Что ты под этим подразумеваешь?

— Ты отлично знаешь что!

— О нет, от души надеюсь, что не знаю! — Серые глаза зло сверкнули. — Слово «вместе» подразумевает, что мы с Ронни занимаемся сексом. Вот что ты обо мне думаешь, да?

— Бетани…

— Ты считаешь… ты всерьез считаешь, что я из твоей постели немедленно перелезла в его постель?

— Разумеется, нет!

— А вот «разумеется» тут, по-моему, излишне! — воскликнула она. — Иначе ты не стал бы задавать идиотских, оскорбительных вопросов! Как бы то ни было… — Бетани с трудом перевела дыхание, — тебе-то какое до этого дело?

— Я люблю тебя! — выпалил Герберт.

Слова, которых он никогда еще не говорил ни одной женщине, сорвались с его губ сами собою, точно подтверждая очевидную истину. Впрочем, видимо, так оно и было.

Бетани от души надеялась, что на лице ее не отразились, точно в зеркале, безумная надежда и недоверие, разрывающие надвое душу.

— В самом деле?

— В самом деле, — тихо подтвердил Герберт, понимая, что битва еще не кончена.

— И это все, что ты мне скажешь? — спросила Бетани.

— А нужно еще что-то говорить? — краем губ улыбнулся он.

— Конечно! — воскликнула она, смахнув с ресниц предательские слезы. — С какой стати ты меня игнорировал с тех самых пор, как мы вернулись из Милберри-холла?

Этот вопрос каким-то непостижимым образом успокоил все его страхи и подтвердил все его надежды куда успешнее, чем самые страстные заверения в любви.

— Я — шафер на свадьбе у брата. Ты представляешь, что это за тяжкая обязанность? Я за две недели просто с ног сбился, — мягко пояснил Герберт. — И вообще, я не думал тебя игнорировать.

— Нет? — Бетани насмешливо свела брови. — Давай-ка посчитаем, сколько раз ты со мною разговаривал…

— Я звонил тебе…

— Целых три раза!

— Дважды ты отказалась взять трубку, а в третий раз обдала меня адским холодом.

— В аду очень даже жарко, — уточнила Бетани.

Но Герберт пропустил поправку мимо ушей.

— Несколько раз я заходил к тебе в офис, чтобы пригласить на ланч, но тебя не было на месте!

А все потому, что новый босс, всерьез обеспокоенный нездоровой бледностью ассистентки, велел ей «пройтись подышать свежим воздухом»! Мистер Фоддер искренне привязался к новой помощнице и желал ей только добра.