— Мадемуазель хорошо знает французский? — голубые глаза Поля вспыхнули удовлетворением, а ласковый бархатный голос приятно согрел меня.

Похвастаться не успела, Музыка опередил:

— Алиса Владиславовна филолог по образованию, нам повезло найти в ее лице не только ценного помощника, но и отличного переводчика.

— Надеюсь, на ее зарплате таланты сказалось благотворным образом? — сильно грассируя, поинтересовался черноглазый Этьен.

Я невольно отметила его стильную прическу — небрежно элегантно спадающие почти до плеч волосы. Анфиса бы однозначно оценила. В модных журналах она отмечала именно подобный, «слегка лохматый» типаж, который на самом деле достигается большим трудом хорошо оплачиваемого стилиста. Да и мужчина тоже в ее вкусе: походит на большого ленивого кота, но, я не обманывалась, моментально может превратиться в смертельно опасного тигра, если добыча потеряет бдительность и купится на безмятежный, мирный вид.

Вот и Музыка немного расслабился, добродушно кивнув, словно равному:

— Конечно, сказывается. Алиса — отличный, умный сотрудник, таких грех не ценить.

— Такой же, как… Люсьен? Да? — продолжил улыбаться Этьен, но в его глазах вспыхнул хищный азарт.

— Нет, Алиса — помощник по организационным вопросам и работает с отделами и… — Леонид Петрович насторожился, видимо решив, что конкурент объявился. — Моя Люсьена, — принадлежность он выделил интонацией, — мой личный секретарь и лицо приемной.

В пылу не тайной для всех, кроме него, ревности, шеф даже не заметил, что после его признания напряжение в кабинете немного снизилось. Зато я забеспокоилась: с какой стати проверяющих интересует, образно говоря, кто здесь «лицо», а кто рабочая лошадь.

— Господа, я на секундочку, проверю… помогу Люсе… — Шаров поднялся с кресла, бросив прикрытый обходительной улыбкой, нехороший взгляд на французов и торопливо направился к двери.

Наверное, я выглядела как-то странно, посмотрев ему в след, потому что «гости» будто вцепились в меня глазами, а Музыка, тоже отметив их интерес, выпроводил:

— Алиса, можешь идти, ты достаточно помогла.

Я нервно улыбнулась и кивнула:

— Хорошо, я буду на месте, если…

— Цыпленок, — неожиданно мягко, на французском, с загадочной снисходительной полуулыбкой ко мне обратился Поль, затем перешел на русский с сильным акцентом, — а ты не хочешь занять место шефа этой фабрики? Мы легко можем устроить.

— Я?.. — предложение изумило, а обращение возмутило, даже немного обидело. Шеф тоже не остался равнодушным, вон как побледнел. — Хочу заметить месье…

— Иди, Алиса, — вымучил улыбку Леонид Петрович, притворившись, что принял шутку.

Не хватало еще стать объектом для раздора местных боссов с иностранными, и неуместных «шуток». Вежливо всем кивнула и быстро вышла… резко остановилась, увидев у тележки с посудой Люсю… с напоминающим маску лицом, скривившимся от боли, потому что Шаров жестоко сжал ее плечо, не то убеждая в чем-то, не то приказывая. Она вскинула на меня испуганный взгляд, опять поморщилась от боли.

— Ты меня поняла? — тут же потеряв ко мне интерес, с угрожающим напором спросил ушлый бывший мент, впиваясь пальцами в руку секретарши.

— Да, — проблеяла Люся и, растянув губы в улыбке, толкнула зазвеневшую чашками тележку к двери.

— Облажаешься, ответишь мне! — шепнул ей на ухо Шаров, приобняв на мгновение.

Услышав откровенную угрозу, я испугалась не на шутку.