Так почему Зак дарит его ей? У Эмили перехватило дыхание. Если не любовь, тогда…

— Красиво, — выдохнула она, прикасаясь пальцами к камню и смотря на себя в зеркало. — Спасибо.

Зак поцеловал ее в затылок.

— Ты отвлекаешь меня, — хрипло сказал он. — Мне трудно работать, зная, что ты где-то рядом.

Зак повернул жену к себе, с нежностью отодвигая волосы с ее вспыхнувших щек.

— Я хочу тебя, — пробормотал он; — Сегодня я снова отвезу тебя в оазис. Я и так долго откладывал.

Эмили пристально посмотрела на него.

— Оазис? Но твоя работа…

— Подождет. Мы уедем, и как можно скорее.

— Но я не собрала вещи…

— Об этом позаботятся. Ты должна захватить только себя.

— Но Джамал… — она умоляюще посмотрела на него. — Я не хотела бы оставлять его здесь. Даниэль, кажется, совсем не занимается им.

Зак удивленно посмотрел на нее.

— Я сказал, что хочу побыть с тобой наедине, а ты хочешь взять ребенка?

— Только днем, — густо покраснев, поспешно сказала она.

Его сжатые губы тронула насмешливая улыбка.

— У меня есть планы и на дневное время, дорогая, — сообщил он, — но если ты хочешь взять моего маленького племянника, так тому и быть.

Они приехали в оазис в конце дня.

Тут же была подана еда, и Эмили, покормив и искупав Джамала, прочла ему сказку. Наконец она вернулась в шатер, служивший им спальней. , Зак сидел за столом и просматривал какие-то бумаги, сосредоточенно нахмурившись.

— Как долго мы здесь пробудем? — спросила Эмили, и Зак, взглянув на нее, прищурился.

— Тебе не нравится пустыня?

— Вообще-то я люблю ее, — призналась она, а он откинулся назад, с любопытством глядя на нее.

— Мне приятно это слышать, — тихо сказал он, прикасаясь к ее щеке тыльной стороной ладони. — Здесь дом моих предков и моего сердца, а также место, где ты в первый раз отдалась мне, дорогая. Память об этом всегда со мной.

Память об этом и с ней тоже.

— На сколько мы можем здесь остаться? — она робко улыбнулась.

— Пока дела не прикажут нам вернуться, — спокойно сказал он, щелкнув пальцами одному из слуг, который немедленно оставил шатер и тут же вернулся, неся тарелки с едой и кувшины с вином. — Давай отдохнем и поедим.

Эмили присела на подушки и посмотрела на Зака, думая, сможет ли когда-либо смотреть на него без трепета. Он невероятно красив и невыносимо сексуален. Воспоминание о том, что он делает с ней в постели, приводило ее в трепет.

— Если это как-то утешит тебя, ты так же влияешь на меня, дорогая, — проговорил он, потянувшись к кувшину с вином. — Я тоже мечтал днем о наших ночах.

Пристыженная тем, что он прочел ее мысли, Эмили сделала большой глоток вина и почувствовала, как тепло разлилось по ее венам.

Зак лениво улыбнулся.

— Ты трусиха, Эмили. Каждую ночь в постели ты ведешь себя как распутница, умоляя о ласках, но при свете дня краснеешь и смотришь в пол, на потолок… куда угодно, только не на меня.

Потому что она очень боялась выдать себя. В темноте она часто произносила тайные слова, которые страшилась сказать при свете дня.

— Я ведь не вижу тебя днем, — уточнила она, пытаясь выглядеть беспечной. — Ты работаешь.

— Но сейчас я не работаю, — спокойно сказал он, — и желаю узнать мою жену.