— И что это за фильм?

     — «Макбет».

     — Чтоб ты знала, мисс Интеллектуалка, мы сейчас проходим «Макбета» и я собираюсь сегодня посмотреть именно этот фильм, так что не надо решать за меня, что мне нравится, а что нет.

     — Джейкоб...

     — Помолчи, Джози. Ты слишком много болтаешь.

     Он ушел, а мне отчаянно захотелось разреветься, но потом я вспомнила, что Джон ждет у кинозала, и пошла к нему.

     — Прости, что так вышло.

     — Не понимаю, что ты в нем нашла, Джози, — тут же запыхтел Джон. — Он совершенно не твой тип.

     — Если бы мы все заводили отношения только с людьми своего типа, жить было бы чертовски скучно.

     — Ага, но только подумай: однажды ты будешь адвокатом, а он — кем он там хочет стать.

     — Механиком, — тихо подсказала я.

     — И сколько ты знаешь адвокатов, у которых мужья механики?

     — У меня не так много знакомых адвокатов.

     — Ну а у меня достаточно, Джози, — сказал Джон, беря меня за руку и отдавая билеты контролеру на входе.

     Не помню, хороший ли фильм сняли по «Макбету». Я мало внимания обращала на происходящее на экране, погруженная в свои мысли о том, где же сидит Джейкоб и правда ли, что между нами все кончено, чего мне бы совсем не хотелось.

     Из головы не шли ошибки, которые я в последнее время наделала. Я злилась и на Джона. Не то чтобы он был виноват, но я чувствовала, что он старается развести меня с Джейкобом не потому, что я ему нравлюсь, а потому, что он сноб и считает, что негоже будущим белым воротничкам водиться с будущими синими. До меня начало доходить, что мнение других людей о правильном и неправильном не важно. Значение имеет только то, что чувствуешь ты сам, а лично я думаю, что могла бы встречаться с человеком какой угодно профессии, обладай он характером, как у Джейкоба.

     Когда фильм закончился, мы вышли из кинозала, и я попыталась поддержать восторги Джона, но, думаю, он понял, что мой энтузиазм насквозь фальшивый, потому что одарил меня сочувственным взглядом.

     — Не волнуйся, это же не конец света.

     Я кивнула, и он чмокнул меня в щеку.

     — Как-нибудь повторим, ладно?

     — Конечно, — соврала я, зная, что никогда больше не пойду в кино с Джоном, если Джейкоб по-прежнему будет со мной разговаривать.

     — Ты хорошая подруга, Джозефина. Мне с тобой легко.

     — И мне с тобой, Джон. Не вздумай меняться.

     Мы обнялись, и он ушел, а я принялась высматривать Джейкоба. Выходя из зала, он заметил меня. Я ему помахала, но он прошел мимо.

     Я подождала, пока он не попрощается с друзьями, а потом подошла, уже понимая по выражению лица Джейкоба, что ничего не добьюсь.

     — Прости меня, — повинилась я.

     — Забудь.

     — Почему в последнее время всякий раз, когда я пытаюсь попросить прощения, мои извинения не принимаются? — чуть ли не топнула я ногой.

     — Может, потому что они неискренние? Ты, наверное, считаешь, что «прости меня» обеспечивает тебе индульгенцию? — сердито ответил Джейкоб.