Выходя из купальни, я не искал Мазлека. Он улизнул, как только я дал ему такую возможность. И теперь, воспользовавшись лодкой или той тропой на море, о которой я упоминал раньше, пробирался к Белой горе. Она хотела знать все до мельчайшей подробности: мою внешность, мое настроение, мои возможности. Однако для нее эти сведения не были большой новостью, казалось, она знала все обо всем.

В заключение служители принесли мне мой бандитский нож, начищенный и отполированный до блеска. Ирония этого символа в какой-то мере позабавила меня. Нож, возвращенный так легко. Это говорило о том, что она совсем не боится меня. Или же она хочет, чтобы я думал, что она не боится.

Итак, я пошел по широкой древней дороге в мертвый город Каиниум. Мои думы были суровы. Я считал себя стоиком. Я не мог бы заранее предвидеть каждую мелочь происходящего теперь, но тем не менее был готов встретить любую невзгоду. К тому же я, вероятно, встречу ее еще до того, как зайдет солнце. Что бы судьба ни выкинула, я должен выполнить задуманное. Пришло время получить ответы на вопросы и сомнения. Книга закрылась.

Улицы были прямы как копья. Мои шаги эхом отражались от стен вдоль колоннад, как будто рядом шагал кто то другой. В окнах сверкали кусочки хрусталя. В конце концов, этот город производил не такое уж плохое впечатление. Только старость, смерть и жалобные стенания по чему-то навсегда ушедшему.

Я пошел на север. Большая гора-остров показалась между зданиями, все еще призрачная над зеркалом воды.

Солнце уже клонилось к западу, рисуя полоски бледно красного цвета на белизне улиц, окутывая дымкой силуэты дальних крыш и стен и скрывая их упадок. Там не было огней, и я не мог судить, обитаемы ли эти высоты. Свет исходил из другого квартала, севернее по берегу: зеленоватое дрожание факелов между городом и морем.

Я остановился и какое-то мгновение смотрел на эти огни. Чтобы добраться до них, потребуется не больше трети часа. К тому времени закат убьет этот день. Но огни выглядели, как зловещее приветствие, как маяк, призывающий меня, как факел, освещающий мне путь на празднество.

Как раз в этот момент что-то коснулось моего мозга, легко, как палец касается шеи. Там, в портике обрушившегося особняка кто-то был, невесомый и тихий, как вечер, опустившийся на торговый город. Этот кто-то, выступивший из своего укрытия, чтобы осмотреть дорогу, оказался девушкой в зеленой накидке. Ее волосы были белые и все в завитках, как у придворной дамы, на ее плече сидел совершенно неподвижный белый котенок. Это видение могло заставить растеряться любого. Когда я взглянул в ее лицо, то увидел, что могу его описать, как почти неестественно миловидное, настолько совершенное, что я мог бы с уверенностью сказать, что никогда не встречал лучше. Правду сказал мой парикмахер, лекторрас богини трудно не заметить. Она не пыталась читать мои мысли. Этот сигнал был просто призывом к общению. Она заговорила.

— Ты Зерван, — сказала она. Мазлек не терял времени даром и успел принести весть о моем появлении сюда. (Котенок зевнул. Его глаза были такие же розовые, как и его узкий язычок. Глаза девушки были белые. Во лбу у нее был такой же зеленый драгоценный камень, как и у Мазлека. Без сомнения, это был один из знаков касты, к которой они все принадлежали, — что-то вроде униформы лекторрас.) — Добро пожаловать в Каиниум, Зерван.

— Благодарю за приглашение.

— Благодарю тебя за твою благодарность, — сказала она, и продолжила, указывая пальцем мимо меня в направлении пляжей. — Вот путь к тому, что ты ищешь.